донѣ большая часть вексельныхъ долговъ, происшедшихъ отъ злоупотребленія векселями, вошла уже до этого въ банкротство на сумму 900,000 ф. ст., постигшее одну нѣмецкую фирму въ Лондонѣ, скомпрометировавшую свое имя въ самыхъ рискованныхъ и безсовѣстныхъ вексельныхъ аферахъ. Теперь солидные дома могли продолжать свои дѣла съ Гамбургомъ только посредствомъ римессъ на чистыя деньги.
Въ то же время подоспѣла помощь и изъ внутренней Германіи, которая равнымъ образомъ оставалась сравнительно свободной отъ заразы вексельныхъ аферъ, доказательствомъ чего можетъ служить ничтожное число банкротствъ въ южно-германскихъ городахъ, Аугсбургѣ и Франкфуртѣ, отличавшихся споконъ вѣку большою осмотрительностью и солидностью въ торговыхъ дѣлахъ. Съ давнихъ поръ между этими городами и Гамбургомъ существовали и до сихъ поръ существуютъ очень дѣятельныя вексельныя сношенія, такъ какъ вышеупомянутыя мѣстности переводятъ свои платежи на Гамбургъ. Большинство векселей, выдаваемыхъ изъ южногерманскихъ городовъ на Гамбургъ, представляютъ пассивные долги векселедателей, и долги эти обыкновенно покрываются векселями, переводимыми на нихъ. Въ тотъ самый моментъ, когда надъ Гамбургомъ разразились банкротства, южногерманскіе города были не въ состояніи помочь своимъ гамбургскимъ корреспондентамъ уплатою своихъ долговъ римессами на наличныя деньги, такъ какъ, при объявленіи этихъ корреспондентовъ несостоятельными, это значило бы подвергаться опасности двойного платежа одного и того же долга. Вслѣдствіе этого затрудненіе гамбургскихъ домовъ было одинъ моментъ больше, чѣмъ то слѣдовало изъ дѣйствительнаго положенія ихъ имущества. (То же самое обстоятельство повторилось и въ 1857). Послѣ того, какъ рядъ пріостановокъ платежей закончился въ Гамбургѣ, южногерманскія фирмы могли покрыть свои долги римессами на чистыя деньги, золотомъ или серебромъ, а такъ какъ суммы эти простирались до нѣсколькихъ милліоновъ, то Гамбургъ получилъ черезъ это значительное облегченіе.
Не такъ легко распутались отношенія Гамбурга съ Копенгагеномъ. Хотя злоупотребленіе векселями не успѣло распространиться на Данію, какъ оно было въ новѣйшее время, хотя ни одинъ значительный копенгагенскій домъ не потерпѣлъ банкротства, хотя зло отъ черезмѣрнаго выпуска бумажныхъ денегъ успѣло за послѣднее десятилѣтіе значительно уменьшиться, благодаря экономіи въ государственномъ хозяйствѣ, — тѣмъ не менѣе Копенгагенъ для своихъ торговыхъ оборотовъ нуждался въ гамбургскомъ кредитѣ. Когда бѣдствіе постигло Гамбургъ, это отозвалось и на Копенгагенѣ. Изъ этого затрудненія попытались выйти учрежденіемъ ссудной кассы, гарантированной самимъ королемъ. Но кредитъ былъ такъ слабъ, что оказалось невозможнымъ дисконтировать на чистыя деньги бумаги, выдаваемыя этой кассой. Такъ какъ курсъ банковыхъ билетовъ упалъ на 15% и вексельный курсъ ухудшился въ соотвѣтствующихъ размѣрахъ, то
доне большая часть вексельных долгов, происшедших от злоупотребления векселями, вошла уже до этого в банкротство на сумму 900 000 фунтов стерлингов, постигшее одну немецкую фирму в Лондоне, скомпрометировавшую свое имя в самых рискованных и бессовестных вексельных аферах. Теперь солидные дома могли продолжать свои дела с Гамбургом только посредством римесс на чистые деньги.
В то же время подоспела помощь и из внутренней Германии, которая равным образом оставалась сравнительно свободной от заразы вексельных афер, доказательством чего может служить ничтожное число банкротств в южногерманских городах, Аугсбурге и Франкфурте, отличавшихся испокон веку большою осмотрительностью и солидностью в торговых делах. С давних пор между этими городами и Гамбургом существовали и до сих пор существуют очень деятельные вексельные сношения, так как вышеупомянутые местности переводят свои платежи на Гамбург. Большинство векселей, выдаваемых из южногерманских городов на Гамбург, представляют пассивные долги векселедателей, и долги эти обыкновенно покрываются векселями, переводимыми на них. В тот самый момент, когда над Гамбургом разразились банкротства, южногерманские города были не в состоянии помочь своим гамбургским корреспондентам уплатою своих долгов римессами на наличные деньги, так как при объявлении этих корреспондентов несостоятельными это значило бы подвергаться опасности двойного платежа одного и того же долга. Вследствие этого затруднение гамбургских домов было один момент больше, чем то следовало из действительного положения их имущества. (То же самое обстоятельство повторилось и в 1857). После того как ряд приостановок платежей закончился в Гамбурге, южногерманские фирмы могли покрыть свои долги римессами на чистые деньги золотом или серебром, а так как суммы эти простирались до нескольких миллионов, то Гамбург получил через это значительное облегчение.
Не так легко распутались отношения Гамбурга с Копенгагеном. Хотя злоупотребление векселями не успело распространиться на Данию, как оно было в новейшее время, хотя ни один значительный копенгагенский дом не потерпел банкротства, хотя зло от чрезмерного выпуска бумажных денег успело за последнее десятилетие значительно уменьшиться, благодаря экономии в государственном хозяйстве, тем не менее Копенгаген для своих торговых оборотов нуждался в гамбургском кредите. Когда бедствие постигло Гамбург, это отозвалось и на Копенгагене. Из этого затруднения попытались выйти учреждением ссудной кассы, гарантированной самим королем. Но кредит был так слаб, что оказалось невозможным дисконтировать на чистые деньги бумаги, выдаваемые этой кассой. Так как курс банковых билетов упал на 15% и вексельный курс ухудшился в соответствующих размерах, то
