нибудь многосложное русское слово, напр. водово́зами, въ которомъ ударяемому слогу предшествуетъ два неударяемыхъ, а также два неударенные слѣдуютъ, то легко замѣтимъ, что сильнѣе, длительнѣе и выше всѣхъ слоговъ произносится ударяемый слогъ (во́); изъ неударяемыхъ довольно сильно произносится слогъ, непосредственно предшествующій ударяемому, остальные же слоги произносятся кратко и слабо; это различіе вѣса слоговъ во взятомъ примѣрѣ можно условно обозначить цифрами: 1—2—3—1—1. Въ иностранныхъ языкахъ формула антропофоническаго строенія словъ представляетъ тѣ или другія особенности. Такъ, во французскомъ языкѣ удареніе всегда стоитъ на послѣднемъ слогѣ, вслѣдствіе чего неударяемые слоги этого языка можно сопоставлять только съ предъударною частью русскихъ словъ. Въ нѣмецкомъ и англійскомъ удареніе находится вообще на корневомъ слогѣ и при сопоставленіи съ русскимъ чаще приходится брать слоги заударные, нежели предъударные.[1]
Что касается неударяемаго слога довольно сильнаго, то слогъ съ такимъ вѣсомъ встрѣчается довольно часто во французскомъ языкѣ (напр. salade, ceder и т. п.) и сравнительно рѣдко въ нѣмецкомъ и англійскомъ (если зачислимъ случаи гласныхъ съ побочнымъ удареніемъ въ категорію ударяемыхъ). За то въ этихъ послѣднихъ языкахъ широко развиты слабые неударяемые слоги съ характернымъ для нихъ индифферентнымъ гласнымъ, обозначаемымъ въ научной транскрипціи начертаніемъ ə, напр. нѣм. gábə (орѳ. Gabe „даръ“). Такъ, въ нѣмецкой рѣчи частота этого гласнаго =11,1% при общемъ процентѣ гласныхъ 37,7, тогда какъ во фран-
- ↑ Прибавимъ, что въ нѣмецкомъ языкѣ при извѣстныхъ префиксахъ главное удареніе съ корневаго слога переходитъ на префиксъ (т. е. къ началу слова), при чемъ на корнѣ остается побочное удареніе (напр. нѣм. ángekòmmen).
