ребывало въ соловецкихъ казематахъ. Одинъ изъ нихъ, крестьянинъ Антонъ Дмитріевъ, за оскопленіе себя и своего помѣщика графа Головкина былъ заключенъ въ монастырскую тюрьму „навсегда“. Онъ пробылъ въ заточеніи… страшно сказать!.. цѣлые 65 лѣтъ… Въ числѣ скопцовъ, сидѣвшихъ въ Соловецкой тюрьмѣ, встрѣчаются привилегированныя, чиновныя лица, какъ, напримѣръ, штабсъ-капитанъ Созоновичъ.
Священники подвергались монастырскому заточенію чаще всего „за побѣгъ къ раскольникамъ“. Къ этой главной винѣ нерѣдко присоединялись еще другія, въ родѣ нетрезвой жизни, пьянства, буйства и т. п. Священникъ Алексѣй Степановъ былъ заточенъ въ Соловки „за законопротивные поступки, нетрезвость буйство и побѣгъ къ раскольникамъ со вступленіемъ въ ихъ секту“. Монахи ссылались въ Соловки за уклоненіе въ ересь, „за порочную жизнь“, „за лживые и клеветническіе доносы“, „за пьянственное и развратное поведеніе“ и т. д.
Если судить по офиціальнымъ дѣламъ, то „еретичество“ нѣкоторыхъ лицъ, изъ числа попадавшихъ въ Соловецкую тюрьму, иногда заходило слишкомъ далеко. Такъ, напримѣръ, въ 50-хъ годахъ въ Соловецкомъ острогѣ содержался придворный пѣвчій, окончившій курсъ Черниговской духовной семинаріи, Александръ Орловскій, обвиненный не болѣе не менѣе какъ въ безбожіи. Однако, если основываться на рукописи самого узника Орловскаго, то атеизмъ его состоялъ лишь въ томъ, что онъ въ пьяной компаніи, желая похвастаться своею ученостью и своимъ либерализмомъ, произнесъ нѣсколько дерзкихъ словъ противъ религіи. Слова эти кѣмъ-то изъ присут-
