круглый годъ всегда есть запасы свинины. Бьютъ они ихъ чуть не каждый день. Мясо вкусное, хотя скоро пріѣдается“.
— Постъ, расположенный въ бывшей казачьей казармѣ, несетъ свою трудную службу изо дня въ день, разнообразя ее лишь охотами на кабановъ, да на дикихъ козъ, которыхъ водится здѣсь также порядочно. Жизненныя же условія для людей въ этомъ раіонѣ очень недурны, да и станція отъ Кара-Кала всего 90 верстъ.
Дальше въ Кайне-Касыру мы ѣхали все время по теченію того-же Сумбара, который питаетъ своими водами цѣлый рядъ туркменскихъ ауловъ, занимающихся хлѣбопашествомъ… Горные склоны начались болѣе пологіе, мало-по-малу утративъ характеръ типичнаго горнаго ущелья. Растительность по склонамъ горъ также исчезла; вмѣсто нея небольшая трава покрывала землю. Порою передъ нами вырисовывались туркменскія кладбища, устраиваемыя ими преимущественно по склонамъ горъ. Нѣсколько деревянныхъ шестовъ, увѣшанныхъ рваными цвѣтными тряпками, замѣняли собою памятники умершимъ, особенно прославившимся во время своей земной жизни. Обыкновенно же хоронятъ и лишь набрасываютъ груду камней надъ могилой, чтобы шакалы не вытащили тѣла. Просто живутъ и просто умираютъ здѣсь люди; черезъ десятка два-три лѣтъ не остается даже признака могилы… Былъ человѣкъ, и нѣтъ его—и только.
На высотѣ небольшой скалы виднѣются развалины какой-то крѣпостцы, когда-то гордо возвышав-
круглый год всегда есть запасы свинины. Бьют они их чуть не каждый день. Мясо вкусное, хотя скоро приедается.
— Пост, расположенный в бывшей казачьей казарме, несет свою трудную службу изо дня в день, разнообразя ее лишь охотами на кабанов да на диких коз, которых водится здесь также порядочно. Жизненные же условия для людей в этом районе очень недурны, да и станция от Кара-Кала всего девяносто верст.
Дальше в Кайне-Касыру мы ехали все время по течению того же Сумбара, который питает своими водами целый ряд туркменских аулов, занимающихся хлебопашеством… Горные склоны начались более пологие, мало-помалу утратив характер типичного горного ущелья. Растительность по склонам гор также исчезла; вместо нее небольшая трава покрывала землю. Порою перед нами вырисовывались туркменские кладбища, устраиваемые ими преимущественно по склонам гор. Несколько деревянных шестов, увешанных рваными цветными тряпками, заменяли собою памятники умершим, особенно прославившимся во время своей земной жизни. Обыкновенно же хоронят и лишь набрасывают груду камней над могилой, чтобы шакалы не вытащили тела. Просто живут и просто умирают здесь люди; через десятка два-три лет не остается даже признака могилы… Был человек, и нет его — и только.
На высоте небольшой скалы виднеются развалины какой-то крепостцы, когда-то гордо возвышав-
