Астрахани для крейсерованія въ Каспійскомъ морѣ и воспрепятствованія такимъ образомъ контрабанднымъ товарамъ проникать изъ Персіи въ Россію моремъ. Мѣсто стоянки его Бакинскій портъ, а крейсеруетъ онъ отъ Баку до Астрабада и Красноводска, числясь въ спискахъ Бакинской бригады корпуса пограничной стражи.
Вскорѣ съ лѣвой стороны у насъ показался Огурчинскій островъ, пройдя который, крейсеръ попалъ подъ береговой вѣтеръ, дувшій съ материка. Волненіе дѣлалось все сильнѣе и сильнѣе. Громадныя волны, покрытыя сѣрою пѣною, поднимались одна выше другой и съ шумомъ набѣгали на крейсеръ, ударяясь въ его стальной корпусъ. Глухо скрипя снастями и выбрасывая изъ своихъ трубокъ клубы дыма, съ шумомъ работала машина, какъ будто жалуясь на трудность работы, выпавшей на ея долю.
Между тѣмъ наступила уже ночь. По сигналу свистками команда крейсера была вызвана на верхъ. Началась вечерняя перекличка, послѣ которой стройнымъ хоромъ были пропѣты молитвы, мотивъ которыхъ громкими торжественными акордами разнесся далеко по водяной равнинѣ. Посмотрѣвъ съ большимъ интересомъ на церемонію спуска флага, мы устроились спать тутъ же на палубѣ. Ночь была душная, и поэтому, зная, что все равно скоро заснуть не удастся, я присѣлъ на бортъ у кормы, любуясь луннымъ свѣтомъ, который серебрилъ волны.
„Не хочется спать“? спросилъ меня командиръ крейсера, усаживаясь на сверткѣ каната противъ меня.
Астрахани для крейсирования в Каспийском море и воспрепятствования таким образом контрабандным товарам проникать из Персии в Россию морем. Место стоянки его Бакинский порт, а крейсирует он от Баку до Астрабада и Красноводска, числясь в списках бакинской бригады корпуса пограничной стражи.
Вскоре с левой стороны у нас показался Огурчинский остров, пройдя который, крейсер попал под береговой ветер, дувший с материка. Волнение делалось все сильнее и сильнее. Громадные волны, покрытые серою пеною, поднимались одна выше другой и с шумом набегали на крейсер, ударяясь в его стальной корпус. Глухо скрипя снастями и выбрасывая из своих трубок клубы дыма, с шумом работала машина, как будто жалуясь на трудность работы, выпавшей на ее долю.
Между тем наступила уже ночь. По сигналу свистками команда крейсера была вызвана наверх. Началась вечерняя перекличка, после которой стройным хором были пропеты молитвы, мотив которых громкими торжественными аккордами разнесся далеко по водяной равнине. Посмотрев с большим интересом на церемонию спуска флага, мы устроились спать тут же на палубе. Ночь была душная, и поэтому, зная, что все равно скоро заснуть не удастся, я присел на борт у кормы, любуясь лунным светом, который серебрил волны.
— Не хочется спать? — спросил меня командир крейсера, усаживаясь на свертке каната против меня.
