Хвостов. — Ее желанием было то, о чем постоянно нашептывали… Распутин говорил, что она — «старалась, что она и так, и этак, а папашка не хочет…» Я уверен, что это была прямо гипнотическая штука! Но как Беляев подошел к нему? — Я не знаю. Я хотел даже выяснить, но это было в высшей степени трудно… Беляев заведывал контр-разведкой. Когда я говорил Комиссарову, нельзя ли через агентов выяснить, почему Беляев близок к Распутину, то мне сказали: «Там контр-разведка: мы провалимся с попыткой установить самостоятельное, непосредственное наблюдение… Там контр-разведка, — они наших прогонят, потому что они имеют право: они строже, чем агенты департамента полиции…» (Агенты департамента полиции должны немедленно уступить контр-разведке, которая строже, в смысле наблюдения, всякой другой разведки…)
Председатель. — Вам известно, что Беляев, еще до назначения его министром, проник к бывшей императрице Александре Федоровне и бывал у нее в интимной обстановке?
Хвостов. — Мне говорили, что бывал.
Председатель. — Через кого вам известно?
Хвостов. — Я не помню, через кого… Это было так давно… А потом, уже после того, как я ушел в отставку, мне передавали, что он бывал, потому что заведывал военнопленными… Было это или нет — я не берусь судить. Но что он заведывал военнопленными, — это факт. Александра Федоровна постоянно поручала через разные сферы узнать о каком-нибудь Фиттингофе или других пленных, чтобы им облегчили положение, разрешили носить оружие и т.д. Беляев, на этой почве, получал необходимые указания. А потом, лично я должен засвидетельствовать, что, когда обо мне повели агентуру и стали за мной следить по пятам (меня не обманешь! — я вижу, как эти агенты шныряют около меня, ходят, кружат: лица определенные…) — тогда я посмеялся в департаменте кому-то из бывших служащих (кажется Климовичу)… Жена моя говорит ему: «Как вам не стыдно, все-таки? Что же вы наблюдаете за моим мужем?» Или я ему сказал: «Что же вы наблюдаете за мной: что я? — пойду бомбы делать?… Только что был я министром внутренних дел и мне шагу не дают пройти!» — Климович сейчас же позвонил в охранное отделение (я раньше показал, что кто-то из департамента полиции, — забыл кто; но, сейчас, я вспомнил кто: это был Климович…). Он спросил у ген. Глобачева: «Что — Алексей под наблюдением?…» — Он говорит: «Нет». — Климович говорит мне: «Помилуйте, какие пустяки! Вот я сейчас спрашивал Глобачева: он утверждает, что, безусловно, — нет!» — А он, как директор департамента полиции, был обязан сказать правду, а во всяком случае, директор департамента полиции должен был знать, нахожусь ли я под наблюдением или нет… Но он утверждал, что
