Белецкий. — Не помню.
Щеголев. — Отпустили и успокоили?
Белецкий. — Безусловно, мы ее успокоили и сказали, что она не будет арестована. Потом она говорила по поводу материальной стороны. Я уже сказал, что Владимир Федорович смотрел, что это несчастная женщина, брошенная.
Председатель. — Потом, как известно Комиссии, последовало определение правительствующего сената по I департаменту о прекращении уголовного преследования; и дальше имеется расписка от 1 августа 1913 года, причем в расписке этой говорится, что за услуги, признанные департаментом полиции и правительствующим сенатом, в заседании 26 июля, прекратившем преследование, она получила по распоряжению генерал-майора Джунковского, триста рублей на лечение, пятьсот рублей на выезд заграницу и тысячу рублей на устройство своих дел, а всего 1.800 рублей. Дальше имеется бумажка начальника петербургского охранного отделения о том, что она без наблюдения выехала из Петербурга заграницу по Северо-Западной железной дороге 4 сентября, сдав свои вещи в багаж до Будапешта, при чем наружное наблюдение никаких партийных связей с местными революционными организациями не заметило. Затем 1 ноября 1913 года последовал запрос министрам внутренних дел и юстиции по поводу неправильных действий чинов охранного отделения, в деле привлечения к судебной ответственности членов Государственной Думы второго созыва, принадлежавших к социал-демократической фракции, за подписью тридцати шести членов Государственной Думы. Первым, подписавшим этот запрос, был член Думы Малиновский, который состоял также секретным сотрудником.
Щеголев. — Как подписавшийся первым, он должен был и выступить?
Белецкий. — Он не всегда выступал, как я вам говорил.
Ольденбург. — Вы не знаете, Шорникова жива?
Белецкий. — Я не припомню. Потом мне кто-то говорил, что ее видели заграницей, кажется, в Болгарии.
Председатель. — Еще есть окончание: Васильев С. П. Белецкому: «Гора Провал.[*] Дача. Деловая. Дело прошло хорошо. 26 июля». Как раз в день сенатского решения.
Белецкий. — Меня интересовало окончание дела. Я просил, чтобы меня поставили в известность. Я дал адрес, и он мне телеграфировал.
Щеголев. — И еще раз департаменту пришлось оказать услугу Шорниковой, когда она хлопотала о разводе.
Белецкий. — Но ведь это, в сущности, чисто благотворительная.
Председатель. — Почему так переплетен экземпляр этого запроса?
