Председатель. — Был убит такой близкий, страшно ценимый, человек в царской семье, как Распутин; министром внутренних дел в этот момент был Протопопов, который должен был охранять особу этого человека; чем вы объясните, что Протопопов не только сумел удержаться, но сумел даже увеличить свое влияние и стать на место убитого Распутина?
Воейков. — Я затрудняюсь на это ответить.
Председатель. — Не вели ли вы с Протопоповым переговоров о политических событиях?
Воейков. — Насчет политических событий почти никаких переговоров не было. Он говорил относительно других вопросов, например, относительно великого князя Николая Михайловича; затем, относительно своего негласного товарища по полиции — Курлова. Я возражал ему, он говорил, что теперь заболел, что он больше не будет, а между тем оставался. Переписки с Протопоповым по внутреннему управлению не было.
Председатель. — Вам никогда не приходилось совещаться с ним по поводу созыва или роспуска государственной думы?
Воейков. — Был раз разговор о роспуске думы, я высказался категорически, что безусловно думу распускать не следует, а он говорил, что ее нужно распустить. Это было 20 февраля вечером.
Председатель. — Каково было отношение Протопопова к самому факту существования думы?
Воейков. — Фактически — у меня было впечатление, что он относился к ней с боязнью.
Председатель. — Нет, находил ли он нужным существование думы или он находил его совершенно излишним?
Воейков. — Он находил в последнее время, что ее следует закрыть.
Председатель. — А знаете вы, что в последнее время Протопопов стал переходить на точку зрения тех кругов, которые считали существование думы, как законодательного учреждения, излишним?
Воейков. — Этого я совершенно не знаю.
Председатель. — Сами вы считали, что дума должна существовать, или вы предпочли бы, чтобы она перестала существовать.
Воейков. — Наоборот, я был одним из виновников того, что его императорское величество по отношению к думе проявил большой интерес; его посещению думы я очень содействовал.
Председатель. — Вернемся к последним событиям. Каково было отношение бывшего императора к событиям, которые привели к падению старого режима?
Воейков. — В этом вопросе я, к сожалению, был немножко в стороне; все телеграммы, которые поступали в Ставку в послед-
