Воспользовавшись однажды запозданием Хвостова, я спросил Распутина, по каким основаниям он не мог провести кандидатуры А. Н. Хвостова на пост председателя. На это Распутин, улыбнувшись вначале, ответил: «Что больно много сразу хочет А. Н. Хвостов; пусть не горячится, все будет в свою пору». То впечатление, которое я выносил из настроения А. Н. Хвостова во время этих свиданий и после да докладов Комиссарова, сделавшегося почти ежедневным посетителем кабинета А. Н. Хвостова, заставило меня изменить свое первоначальное мнение о том, что А. Н. Хвостов забыл на время свой план ликвидации Распутина, а показало, что, наоборот, ом еще более озлобился против Распутина и стал настоятельно требовать от Комиссарова скорейшего осуществления этого дела. Вместе с тем, наблюдая за приближавшимися к Распутину лицами, я заметил, что Распутина стал посещать прибывший из Москвы дворянин Торопов, когда я еще был директором департамента полиции несколько раз являвшийся ко мне с просьбой о предоставлении ему должности в департаменте полиции. При этом он каждый раз старался иметь разговор со мною наедине, а затем, облекая в таинственную форму источник своей осведомленности, предупреждая меня о предстоящих террористических актах высокой важности, давал мне понять, что он в свое время пред поездкой Столыпина в Киев являлся к нему с советом не ехать, предупреждая о готовящемся в Киеве покушении на его жизнь. Затем Торопов намекал мне на свое близкое участие в деле партийной борьбы с революцией в Москве, когда был убит депутат Иоллос, и на то, что он постоянно, не оторы-