ли дни щастливые, то онъ продлитъ ихъ; встрѣтятся ли бѣдствія, то онъ облегчитъ ихъ и настоящимъ опасностямъ дастъ лучшій конецъ. Съ такой надеждою каждой долженъ жить и по такимъ правиламъ дѣйствовать, напоминая ихъ и себѣ и другимъ, какъ въ трудахъ, такъ и въ минуты отдохновенія.
Итакъ вотъ наши обязанности, которыя мы должны исполнять какъ въ отношеніи къ другимъ, такъ и въ отношеніи къ самимъ себѣ. Но сіи правила суть болѣе божественныя, нежели человѣческія. Мы должны говорить не Богамъ, но людямъ.
Природу человѣческую особенно составляютъ удовольствія, огорченія и желанія. Онѣ восторгаютъ, колеблютъ смертнаго безпрестанными заботами. Благороднѣйшій образъ жизни заслуживаетъ похвалу не только благовидною наружностію; но если кто хочетъ имъ пользоваться отъ самой юности, не совращаясь съ прямаго путя добродѣтели, сей образъ жизни превосходнѣе и въ томъ, къ чему мы всѣ стремимся: онъ доставляетъ въ жизни болѣе радостей и менѣе огорченій. Въ сей истинѣ не усомнится, кто хочетъ чистосердечно испытать ее. Но какъ испытать? разсмотримъ, согласно ли съ природою человѣческою то, что я предлагаю, или противорѣчитъ ей? Сравнивая разные роды жизни, одну пріят-
ли дни счастливые, то он продлит их; встретятся ли бедствия, то он облегчит их и настоящим опасностям даст лучший конец. С такой надеждою каждый должен жить и по таким правилам действовать, напоминая их и себе и другим, как в трудах, так и в минуты отдохновения.
Итак, вот наши обязанности, которые мы должны исполнять как в отношении к другим, так и в отношении к самим себе. Но сии правила суть более божественные, нежели человеческие. Мы должны говорить не богам, но людям.
Природу человеческую особенно составляют удовольствия, огорчения и желания. Они восторгают, колеблют смертного беспрестанными заботами. Благороднейший образ жизни заслуживает похвалу не только благовидною наружностью; но если кто хочет им пользоваться от самой юности, не совращаясь, с прямого пути добродетели, сей образ жизни превосходнее и в том, к чему мы все стремимся: он доставляет в жизни более радостей и менее огорчений. В сей истине не усомнится, кто хочет чистосердечно испытать ее. Но как испытать? Рассмотрим, согласно ли с природою человеческою то, что я предлагаю, или противоречит ей? Сравнивая разные роды жизни, одну прият-
