лись на него напасть, стоялъ до тѣхъ поръ, пока не очистили долину; затѣмъ онъ направился въ Малоярославецъ, гдѣ вице-король показалъ ему всѣ препятствія, преодолѣнныя наканунѣ.
Сама почва достаточно свидетельствовала о нихъ. Никогда еще поле битвы не представляло такой ужасной картины. Изрытая поверхность земли, окровавленныя развалины, улицы, слѣдъ которыхъ можно было различить по длинной вереницѣ труповъ и человѣческихъ головъ, раздавленныхъ пушечными колесами, обгорѣвшіе раненые, выползавшіе изъ обломковъ и испускавшіе жалобные стоны, наконецъ, мрачное пѣніе гренадеровъ, воздававшихъ послѣднія печальныя почести останкамъ своихъ убитыхъ полковниковъ и генераловъ — все это говорило о только что произошедшемъ ужасномъ сраженіи. Говорятъ, что Императоръ увидѣлъ въ этомъ одну лишь славу; онъ воскликнулъ: «Честь этого великаго дня всецѣло принадлежитъ принцу Евгенію!» Но уже охваченный роковымъ предчувствіемъ, онъ поколебался при видѣ этого зрѣлища. Затѣмъ онъ отправился на высокій берегъ.
Товарищи! помните ли вы это злосчастное поле битвы, на которомъ остановилось завоеваніе міра, гдѣ двадцать лѣтъ непрерывныхъ побѣдъ разсыпались въ прахъ, гдѣ началось великое крушеніе нашего счастья? Представляет-
лись на него напасть, стоял до тех пор, пока не очистили долину; затем он направился в Малоярославец, где вице-король показал ему все препятствия, преодоленные накануне.
Сама почва достаточно свидетельствовала о них. Никогда еще поле битвы не представляло такой ужасной картины. Изрытая поверхность земли, окровавленные развалины, улицы, след которых можно было различить по длинной веренице трупов и человеческих голов, раздавленных пушечными колесами, обгоревшие раненые, выползавшие из обломков и испускавшие жалобные стоны, наконец, мрачное пение гренадеров, воздававших последние печальные почести останкам своих убитых полковников и генералов — всё это говорило о только что произошедшем ужасном сражении. Говорят, что император увидел в этом одну лишь славу; он воскликнул: «Честь этого великого дня всецело принадлежит принцу Евгению!» Но уже охваченный роковым предчувствием, он поколебался при виде этого зрелища. Затем он отправился на высокий берег.
Товарищи! Помните ли вы это злосчастное поле битвы, на котором остановилось завоевание мира, где двадцать лет непрерывных побед рассыпались в прах, где началось великое крушение нашего счастья? Представляет-
