Чтобы охарактеризовать вліяиіе, которое имѣли эти различныя лица на Лѣскова, достаточпо вспомнпть самыя типичныя фигуры. Возьмемъ, напримѣръ, няньку Любовь Онисимовну, бывшую крѣпостпую и актрису графа Камснскаго, которая влюбилась въ крѣностііого же гриммировщика Аркадія, бѣжала съ нимъ, была настигнута людьми графа, затѣмъ чуть было не кончила жизнь самоубійствомъ, подвергнутая пыткѣ слушать, какъ подъ поломъ ея комнаты истязали любимаго чсловѣка, и вынужденная прннять ласки своего грознаго властителя, и накопецъ была для дальнѣйшихъ мукъ сдана на скотный дворъ. Такіе разсказы слушалъ Лѣсковъ, когда былъ ребенкомъ. Разсказывала эта нянька и о томъ, какъ палачу передъ дѣломъ давали выпивать три стакана рому, какъ онъ билъ сто разъ кнутомъ свою жертву «для одпого мученія», по сто первый разъ «такъ щелканетъ, что всю позвонцовую кость растращитъ», а затѣмъ все еще покрикиваетъ: «давай еще кого бить, — всѣхъ орловскихъ убью!» («Тупейный художникъ»). А вотъ дворовая баба Аграфена, вышедшая замужъ за крѣпостного, но, хотя и свободная сама, оставшаяся при своихъ крѣпостныхъ дѣтяхъ, гордая, суровая, честная, никогда не жаловавшаяся на свою судьбу. Не спасла она, однако, свою больную дочку Васенку. Опасаясь, что во врсмя ея отсутствія дочку ея могутъ заподозрѣть въ томъ, что она таскаетъ господскій хлѣбъ (дѣло происходило во время голода), Аграфена послала ее въ общую людскую избу, а Васенка побоялась туда идти, потому что тамъ, въ сѣняхъ, была бѣлая телка, забилась на чердакъ н тамъ окоченѣла. Глубоко трогательны тѣ странпцы, на которыхъ Лѣсковъ описываетъ чувство жалости къ Васенкѣ и какъ онъ, видя горе Аграфены, бросился весь въ слезахъ къ ней на шею. А между тѣмъ въ горѣ Аграфены была повинна сама мать Лѣскова, потому что упрекнула ее въ томъ, что она даетъ дочери господское добро. Но всѣ симпатіи Лѣскова были на сторонѣ несчастной дворовой бабы («Юдоль»). Возьмемъ еще двороваго человѣка Храношку, который на потѣху дяди Лѣскова долженъ былъ затравить любимаго ручного медвѣдя. Медвѣдь, однако, спасся, и Храношку ожидало страшное наказаніе.
