Невольныхъ замысловъ во время сна!
Подай мнѣ мечъ.
Кто это?
Другъ.
Какъ? ты еще не спишь? Король ужъ легъ.
Онъ былъ сегодня чрезвычайно веселъ:
Всѣхъ слугъ твоихъ онъ одарилъ по-царски,
А вотъ алмазъ, добрѣйшей изъ хозяекъ,
Твоей женѣ. Какъ былъ онъ всѣмъ доволенъ,
И что за день прекрасный онъ провелъ!
Мы угощали, чѣмъ пришлось: во многомъ
Былъ недостатокъ — насъ не предварили.
Все было хорошо. Прошедшей ночью
Во снѣ я видѣлъ трехъ сестеръ. Тебѣ
Онѣ отчасти предсказали правду.
А я о нихъ и позабылъ; однако жъ,
Въ свободный часъ, когда тебѣ угодно,
Поговоримъ объ этомъ.
Я готовъ.
Настанетъ день — ты согласись со мной —
И онъ тебѣ доставитъ много чести.
Лишь изъ-за чести бъ не нажить безчестья;
А то, изволь, на все, что не противно
Ни совѣсти, ни долгу — я согласенъ.
Итакъ, спокойной ночи!
До свиданья.
Скажи женѣ, чтобъ тотчасъ позвонила,
Когда питье мое готово будетъ.
Ты жъ спать иди. (Слуга уходитъ).
Га! это что? Кинжалъ —
И рукояткою ко мнѣ… Возьму.
Ты не даешься и не исчезаешь
Такъ ты неуловимъ? Такъ ты доступенъ
Однимъ глазамъ, видѣнье роковое?
Кинжалъ — мечта, дитя воображенья,
Горячкой жгущій угнетенный мозгъ.
Но нѣтъ: ты здѣсь; твой образъ осязаемъ
Не меньше этого въ моей рукѣ.
Ты въ путь задуманный меня ведешь:
Такой клинокъ хотѣлъ употребить я.
Мой глазъ безумствуетъ, иль онъ скорѣе
Всѣхъ прочихъ чувствъ. Ты здѣсь еще!
Вотъ капли крови на твоемъ клинкѣ!
Ихъ прежде не было. Нѣтъ, это призракъ:
Кровавый замыселъ морочитъ зрѣнье.
Полміра спитъ теперь; но сонъ тревоженъ, —
Его видѣнья посѣтили злыя.
Теперь слетаются на праздникъ вѣдьмы;
Убійца всталъ, услыша волчій вой,
И къ жертвѣ крадется, какъ привидѣнье,
Шагами осквернителя Тарквинья.
Не вслушивайся, прочная земля,
Куда сведутъ шаги мои меня,
Не то — и камень, завопивъ, прогонитъ
Безмолвный ужасъ темноты; а онъ
Мнѣ добрый другъ теперь. Я угрожаю,
А онъ живетъ. Съ словами исчезаетъ
Весь страсти пылъ — и дѣло умираетъ.
(Слышенъ звонокъ).
Иду — и кончено. Чу! колоколъ зоветъ.
Не вслушивайся въ звонъ его, Дунканъ:
Онъ въ небо или въ адъ тебя зоветъ.
(Уходить).
Вино лишило ихъ ума и силы,
А мнѣ дало и смѣлость, и огонь.
Чу, шумъ! Нѣтъ, то сова, — зловѣщій сторожъ,
Желающій такъ зло покойной ночи.
Онъ тамъ за дѣломъ. Дверь раскрыта: слышно,
Какъ стражи пьяные храпятъ. Теперь
И долгъ, и честь имъ ни по чемъ. Удачно
Я угостила ихъ виномъ. Надъ ними
И смерть, и жизнь: пусть спорятъ за добычу!
Кто здѣсь? А? кто?
О, ежели они проснулись,
А онъ живетъ еще! Для насъ опасна
Не смерть, а умыселъ на жизнь. Послушай,
Я подготовила кинжалы спящихъ:
