27-го Іюля узнали мы, что Французы, укрѣпившись въ Порѣчьѣ, засѣли въ лѣсу позади болотъ, оградились засѣками и не смѣютъ идти далѣе. Это ободрило солдатъ нашихъ, которые уже начали усматривать счастливыя послѣдствія отъ ретирады. Полагая непріятелей въ изнеможеніи, послѣ перенесенныхъ трудовъ и нужды, мы почитали вѣроятною его мнимую робость. Уже, страшное до сего времени, превосходство силъ Французскихъ казалось теперь незначительнымъ противъ твердости силъ Рускихъ.
Казалось, Главнокомандующій намѣренъ былъ дѣйствительно атаковать скрывающагося за лѣсами у Порѣчья непріятеля; но войски стояли три дня на мѣстѣ и скучали бездѣйствіемъ.
Насъ обрадовало пріятное извѣстіе о первомъ ударѣ наступательнаго дѣйствія: говорили, что Атаманъ Платовъ, наканунѣ, съ Казаками въ авангардѣ, напалъ на Французовъ при с. Молево-болото, взялъ въ плѣнъ одного Генерала, до 30 офицеровъ, и 500 рядовыхъ. Эта новость принята всѣми съ восторгомъ; никто не сомнѣвался въ вѣроятности, потому что каждый солдатъ принялъ тогда грозный видъ защитника отечества—каждый былъ героемъ; побѣда казалась, обыкновеннымъ дѣ-
