грузившись въ сладкую дремоту, я мечталъ видѣть предъ собою выбѣгающихъ изъ кустарника Французовъ, которые съ саблями въ рукахъ бросались на меня—и вдругъ вскрикнулъ: »Стрѣляй!«—Но очнувшись, видѣлъ только своихъ кононеровъ, которые во всей готовности спокойно лежали при пушкахъ. Сердитый Маіоръ, баталіонный командиръ, не позволялъ моимъ артиллеристамъ варить кашицы; они нѣсколько дней ѣли одни сухари.
18 Іюня арріергардъ перешелъ р. Вилію по новому мосту, и расположился на возвышенномъ берегу, надъ самою рѣчкою. Здѣсь къ нашему арріергарду присоединили еще двѣнадцать батарейныхъ орудій, весь 33-й Егерскій полкъ, и два полка линейныхъ, Перновскій и Кексгольмскій. Казалось, мы намѣрены были выждать тутъ непріятеля, который передъ нами таился, не смотря на наше добровольное отступленіе. Казаки по ту сторону рѣчки мелькали въ кустарникахъ, и кой-гдѣ пускали пистолетный дымокъ. Къ вечеру, на деревянный мостъ нанесли соломы и смолы. Среди таинственной тишины мы чего-то ожидали; но съ наступленіемъ ночи мостъ запылалъ и представилъ намъ пріятную картину.
На другой день по утру шелъ сильный
