никамъ, батареи построились—и началась потѣха.
Десять орудій 3-й легкой роты нашей повернули на мѣстѣ сраженія вправо съ дороги, и тутъ-же выстроившись, начали дѣйствовать; непріятельскія батареи съ трехъ сторонъ сбивали наши орудія: ядра прыгали всюду, какъ зайцы. На дорогѣ лежали убитые солдаты: у одного голова оторвана, у другаго вырванъ животъ, третій лежалъ безъ ногъ.... Сердце содрогалось отъ такихъ предметовъ. Непріятное чувство овладѣло мною, глаза помрачались, колѣна сгибались.... Я оставался еще съ двумя пушками на дорогѣ безъ дѣйствія, но вотъ Свитскій Полковникъ подъѣхалъ ко мнѣ и велѣлъ стать по лѣвую сторону аллеи, указавши тамъ на небольшое возвышеніе. Тогда я очнулся отъ онѣмѣнія, въ которомъ нѣсколько минутъ находился. Между тѣмъ Кексгольмскій и Перновскій полки пошли съ дороги, одинъ вправо, другой влѣво; оба развились фронтомъ по опушкѣ лѣса, для подкрѣпленія находившихся впереди стрѣлковъ и для прикрытія артиллеріи; къ Перновскому полку на лѣвомъ флангѣ пристроился въ линію Елецкій полкъ.—Смертоносная канонада съ обѣихъ сторонъ усилилась.
