| 1227 | БѢГ | БОГОСЛОВСКАЯ | БѢГ | 1228 |
ся при этомъ иргизскій Сергій спросилъ Василія, почему онъ опустилъ одну молитву, и, получивъ отвѣтъ, что она очень важна и приличествуетъ только архіерею, замѣтилъ, что и все это дѣйствіе приличествуйтъ только архіереямъ, то услышалъ отъ Василія такой укоръ: «ты сталъ отдаляться отъ благочестія, отецъ Сергій! Прежде былъ ты ревностнѣе. Прошу помолчать, чтобы простымъ людямъ не подать соблазна»! Однако скоро тайна огласилась: рогожцы продали самоваръ, въ которомъ варили мѵро, на рынкѣ, не позаботившись вычистить его отъ прикипѣвшихъ къ нему остатковъ благовонныхъ мастей, и соблазна, дѣйствительно, было не мало. Вѣсть о новомъ рогожскомъ мѵрѣ быстро пронеслась по поповщинѣ: и въ то время, какъ другіе встрѣтили ее, по крайней мѣрѣ, глухо, стародубскіе діаконовцы, во главѣ съ настоятелемъ Покровскаго монастыря Михаиломъ Калмыкомъ и строителемъ слободскаго Успенскаго монастыря инокомъ Никодимомъ, открыто запротестовали. Они обличили незаконность дѣйствій рогожскихъ заправилъ, но послѣдніе гордо отвѣтили: «не хотимъ повиноваться вамъ, потому что неправильно содержите догматы‚ — приходящихъ поповъ и людинъ безъ мѵропомазанія пріемлете». Такой же отвѣтъ послѣдовалъ и на второе посланіе слободскихъ: рогожцы рѣшили даже подвергать чинопріему приходящихъ къ нимъ отъ слободскихъ. Тогда Михаилъ и Никодимъ поѣхали въ Москву. Заволновались рогожцы и, не думая долго, отправили «нарочитыхъ» съ извѣстіемъ во всѣ главныя «мѣста» бѣглопоповщины. Съ Керженца, Иргиза, изъ Шуи, Плеса, селъ Иванова, Дунилова, Городца, изъ стародубскихъ слободъ Климовой и Митковской, изъ Гуслицы были присланы письма, частію на имя московскаго общества, частію Михаилу Калмыку, въ которыхъ представители бѣглопоповщинскихъ общинъ, умалчивая о рогожскомъ мѵрѣ, высказывались въ пользу пріема бѣглыхъ поповъ вторымъ чиномъ. Пріѣхали и «депутаты»: керженскій Іона Курносый изъ Комарова скита, старецъ Адріанъ изъ Улангерскаго скита, — иргизскіе старецъ Сергій, инокъ Лавръ, — во главѣ представителей отъ московской общины были попы Матвѣй и Василій. Такъ составился соборъ, извѣстный подъ именемъ перемазанскаго. О немъ есть два сказанія: одно издавна приписывается иноку Никодиму, другое составлено иргизскимъ Сергіемъ. Первое имѣетъ форму посланія изъ Москвы въ Стародубье въ Покровскій монастырь и окрестныя слободы, писаннаго какъ бы кѣмъ то изъ рогожцевъ, не раздѣлявшимъ мнѣнія послѣднихъ. По этому сказанію, засѣданія собора открылись въ ноябрѣ 1779 года, а окончились въ январѣ 1780 года, всѣхъ «сѣдѣній» было десять, происходили они поперемѣнно въ домахъ разныхъ «именитыхъ» обывателей московскихъ и купцовъ, въ присутствіи многочисленной публики — въ сто, двѣсти, триста человѣкъ. Предметомъ разсужденій преимущественно служилъ вопросъ о способѣ принятія приходящихъ «отвнѣ» поповъ и мірскихъ. Въ то время, какъ діаконовцы, не ограничиваясь чтеніемъ «исторіи» о вѣтковскомъ «бѣгствующемъ священствѣ», до временъ Михаила Калмыка включительно, изъ которой было видно, что тамъ будто бы никогда не подводили приходящихъ поповъ подъ мѵро, рѣшали вопросъ на основаніи древнихъ церковныхъ правилъ, доказывая ими, что переходящихъ священниковъ должно принимать третьимъ чиномъ‚ что если ихъ вновь помазывать, то надобно и вновь рукополагать, — защитники перемазанства съ своей стороны указывали на «исторію» о бѣгствующемъ священствѣ на Керженцѣ, сочиненіе Іоны Курносаго, въ которой говорилось, что будто бы еще Павелъ, епископъ коломенскій, завѣщалъ бѣглыхъ поповъ принимать «среднимъ» чиномъ, подъ мѵропомазаніе, и что будто бы въ чернораменскихъ лѣсахъ никогда не практиковался пріемъ подъ проклятіе ересей, въ чемъ и тамошніе схимники увѣряли своимъ столѣтнимъ житіемъ, но противъ другаго рода доказательствъ, приведеныхъ діаконовцами, т. е. основаній каноническихъ, дѣй-
