лачной сей громады, къ намъ приближавшейся. Она нанесла на насъ шквалъ, сопровождаемый градомъ, чрезмѣрно свирѣпствовавшій нѣсколько минутъ и преобратившійся послѣ въ продолжительный крѣпкій вѣтръ, которой господствовалъ во всю ночь при сильныхъ порывахъ, нося корабль нашъ по влажнымъ горамъ моря. Опустившійся послѣ первыхъ порывовъ на 2 линіи барометръ и настоящее возмущеніе въ Атмосферѣ вообще совѣтовали намъ приготовиться къ претерпѣнію жестокой бури; по учиненіи сего препроводили мы ночь довольно спокойно. Вѣтръ дулъ поперемѣнно отъ W и SW. По утру 28(Февраля 28го) нѣсколько оный уменьшился и къ полудню сдѣлался довольно умѣреннымъ. Показалось солнце; опредѣленная нами широта была 58°,23′, долгота же 64°,00′. Подъ вечеръ претерпѣли мы опять нѣсколько жестокихъ шкваловъ; въ 8 часовъ насталъ штормъ отъ SW и свирѣпствомъ своимъ уподобился бывшему 15 го Сентября въ Скагерракѣ съ тою притомъ разностію, что волны носились здѣсь какъ горы. По утру вмѣсто того, чтобы умягчиться, какъ то мы съ надеждою ожидали, сдѣлался онъ еще свирѣпѣе съ чрезвычайно сильными порывами, сопровождаемыми снѣгомъ и градомъ. Во время сего шторма не видали мы болѣе никакихъ птицъ, кромѣ нѣкоторыхъ малыхъ, летавшихъ около корабля нашего передъ самою бурею, которая была однако послѣдняя въ сіе время. Подъ вечеръ сдѣлалась она слабѣе. На другой день дулъ вѣтръ довольно умѣренный; Марта.
22 го же Марта насталъ день прекраснѣйшій. Чувствованное нами въ оной ободрительное удовольствіе можетъ представить
