чрезъ Батавію въ Нангасаки. При семъ запретили такъ же, чтобъ мы не покупали ничего сами за деньги и что бы не дѣлали никакихъ кому либо подарковъ,[1] сообщеніе съ Голландскимъ факторомъ равномѣрно запретили. Напротивъ того объявили, что починка корабля и доставленныя намъ жизненныя потребности приняты на щетъ Императора, повелѣвшаго снабдить насъ и еще двумѣсячною провизіею безденежно, и сдѣлать сверхъ того подарки: для служителей 2000 мѣшковъ соли, каждый въ 34 пуда; для Офицеровъ же вообще 2000 капокъ, то есть шелковыхъ ковриковъ, и сто мѣшковъ пшена сарачинскаго, каждый въ 334 пуда. Отвѣтъ полномочнаго, для чего онъ не принялъ подарковъ, былъ таковъ: что въ семъ случаѣ долженъ былъ бы и Японской Императоръ сдѣлать Россійскому Императору взаимные подарки, которые слѣдовало бы отправить въ С. Петербургъ съ нарочнымъ посольствомъ. Но сіе не возможно потому, что Государственные законы запрещаютъ отлучаться Японцу изъ своего отечества.
Въ семъ то состояло окончаніе посольства, отъ коего ожидали хорошихъ успѣховъ. Мы не только не пріобрѣли чрезъ оное никакихъ выгодъ; но и лишились даже письменнаго позволенія, даннаго Японцами прежде Господину Лаксману. Теперь уже никакое Россійское судно не
- ↑ По многократной прозьбѣ и представленіямъ только позволили наконецъ Посланнику подарить семи толмачамъ слѣдующія вещи: зеркало, кусокъ сукна, стеклянной фонарь, кусокъ глазету, жирандоль, мраморной столъ и мраморную умывальницу.
