очень маловажнымъ, предъ таковымъ извиняюсь тѣмъ, что примѣчанія мои касаются предмета, которымъ занимался я за долго еще до предпріятія сего путешествія, и которой сопрягается съ выгодами моего отечества; для чего и несправедливо было бы, естьли бы не сообщилъ я своего мнѣнія чистосердечно, наипаче же въ Царствованіе правдолюбиваго Александра Iго, и не объявилъ бы о состояніи Камчадаловъ, о поступкахъ Россіянъ съ оными, о мѣрахъ, принятыхъ къ приведенію Камчатки въ лучшее состояніе, и о тѣхъ, кои еще приняты быть могутъ. Буде возражать станутъ, что Камчатка никогда не можетъ достигнуть до такого благосостоянія, каковаго ожидаю, то въ защищеніе себя скажу, что усердіе и доброжелательство, естьлибъ и погрѣшали, то всегда суть простительныя погрѣшности. Впрочемъ я готовъ подвергнуться всякому упреку, когда только описаніе мое Камчатки возможетъ быть въ послѣдствіи поводомъ къ облегченію обитателей страны сей, и къ отвращенію трудностей, преносимыхъ пребывающими въ оной по обязаниостямъ службы. Въ одномъ только я прошу снизхожденія у читателей, и именно въ несохраненіи, можетъ быть, строгаго порядка, въ каковомъ общія мои примѣчанія однѣ за другими слѣдуютъ.
Не имѣющій свѣденій въ повѣствованіяхъ о сихъ Россійскихъ владѣніяхъ, при первомъ взглядѣ своемъ на Петропавловской портъ почелъ бы его за колонію, поселенную только за нѣсколько лѣтъ и опять уже оставляемую. Здѣсь не видно ничего, чтобы могло заставить помыслить, что издавна мѣсто сіе населяютъ Европейцы.