обыкновеніе. Безспорно, чгсо привычка и вкоренившійся предразсудокъ побѣждаются трудно; однакожъ то, что трудно, не есть еще не возможно[1]. Въ Камчаткѣ можно бы жить столько же хорошо или еще и лучше, нежели во многихъ другихъ провинціяхъ Россіи. Надлежитъ только принять мѣры, совсѣмъ разныя отъ прежнихъ. Бдительное и совѣстное исполненіе начертаній, относящихся до благоустроенія и управленія Камчатки, есть притомъ предметъ важнѣйшій. Успѣхъ въ ономъ по чрезмѣрной отдаленности однакожъ весьма труденъ. За нѣсколько лѣтъ назадъ зналъ я Камчатку изъ описаній, большею же частію и изъ устныхъ извѣстій, которыя не рѣдко бываютъ вѣрнѣе напечатанныхъ, и основываясь на томъ, сообщилъ объ оной письменно мое мнѣніе. Теперь, видѣвъ страну сію собственными глазами, признаюсь безпристрастно, чшо сужденіе мое нашелъ я совершенно справедлмвымъ. Къ нещастію сбылось мое и предвѣщаніе, послѣдствія коего я опасался. Камчадалы подверглись въ 1800 и 1801 годахъ повальной болѣзни и всѣ почти вымерли.
Прежде, нежели начну говорить о Камчадалахъ, не излишнимъ почитаю упомянуть кратко объ образѣ жизни Россіянъ въ Камчаткѣ. Сіе обстоятельство откроетъ причины господствующей тамъ великой смертности, которая и въ многолюднѣйшихъ городахъ, гдѣ царствуютъ роскошь и сладострастіе, не бываютъ большею. Офицеры, духовные, купцы и солдаты не различествуютъ почти ни чѣмъ между собою въ образѣ ихъ жизни. Имѣю-- ↑ Даже анисъ родится тамъ безъ всякаго присмотра.
