и существенные признаки; напротивъ, разнородность побудительныхъ причинъ, оказавшихъ вліяніе на самое рѣшеніе, можетъ вызвать лишь второстепенныя подраздѣленія. Когда преданность чему-либо простирается до лишенія себя жизни, то, съ научной точки зрѣнія, это будетъ самоубійствомъ; мы увидимъ далѣе, къ какому разряду надо будетъ отнести этотъ случай.
Общимъ для всѣхъ возможныхъ формъ этого высшаго отреченія является то, что поступокъ, освящающій это отреченіе, совершается сознательно, что сама жертва въ моментъ дѣйствія знаетъ о послѣдующемъ результатѣ своего поступка, каковы бы ни были мотивы, приведшіе ее къ совершенію этого поступка. Всѣ смертные случаи, имѣющіе эту характерную особенность, рѣзко отличаются отъ тѣхъ, въ которыхъ человѣкъ или не является орудіемъ своей смерти, или же является имъ только безсознательно. Въ подобныхъ случаяхъ не представляетъ чрезвычайной трудности установить, зналъ или нѣтъ человѣкъ заранѣе объ естественныхъ послѣдствіяхъ своего поступка. Они составляютъ, такимъ образомъ, вполнѣ опредѣленную, легко распознаваемую группу, которая, вслѣдствіе этого, должна имѣть спеціальное названіе. Терминъ самоубійство соотвѣтствуетъ этому понятію, и намъ нѣтъ надобности придумывать новое слово, такъ какъ въ составъ данной группы явленій входитъ огромное большинство случаевъ, называемыхъ этимъ именемъ въ обыденной жизни. Слѣдовательно, мы можемъ съ опредѣленностью сказать: самоубійствомъ называется каждый смертный случай, который непосредственно или посредственно является результатомъ положительнаго или отрицательнаго поступка, совершеннаго самимъ пострадавшимъ, если этотъ послѣдній зналъ объ ожидавшихъ его результатахъ. Покушеніе на самоубійство—это вполнѣ однородное дѣйствіе, но только не доведенное до конца. Этого опредѣленія достаточно для того, чтобы исключить изъ нашего изслѣдованія
