отступная мысль о самоубійствѣ; мысль эта крѣпко фиксируется въ его мозгу, и опредѣляющіе ее общіе мотивы остаются неизвѣстными. Одна молодая дѣвушка, дочь вполнѣ здоровыхъ родителей, проведшая дѣтство въ деревнѣ, должна была лѣтъ 14 уѣхать въ городъ для того, чтобы продолжать свое образованіе. Съ этого момента ее охватываетъ невыразимая тоска; она начинаетъ стремиться къ одиночеству, и скоро въ ней просыпается ничѣмъ непобѣдимое желаніе умереть. „Цѣлыми часами она сидитъ неподвижно съ опущенными глазами, сгорбившись, въ позѣ и настроеніи человѣка, предчувствующаго что-то зловѣщее; у нея созрѣваетъ твердое рѣшеніе утопиться, и она ищетъ для этого наиболѣе уединеннаго мѣста съ тѣмъ, чтобы никто не могъ спасти ее“[1]. Тѣмъ не менѣе, прекрасно сознавая, что ея поступокъ будетъ преступленіемъ, она на нѣкоторое время откладываетъ его выполненіе. Черезъ годъ мысль о самоубійствѣ съ бо̀льшею силой охватываетъ ее, и она на протяженіи небольшого количества времени дѣлаетъ нѣсколько неудачныхъ попытокъ покончить съ собой.
Часто на фонѣ общаго отчаянія появляются галлюцинаціи и бредовыя идеи, непосредственно влекущія больного къ самоубійству, но въ нихъ нѣтъ той подвижности, которая замѣчается у только что разсмотрѣннаго нами типа маніаковъ. Напротивъ, идеи эти вполнѣ опредѣленны и неподвижны, какъ и общее состояніе духа, изъ котораго онѣ проистекаютъ. Боязнь, мучающая больного, упреки, которые онъ себѣ дѣлаетъ, несчастія, которыя онъ себѣ рисуетъ, всегда одни и тѣ же. Если этотъ видъ самоубійства опредѣляется воображаемыми причинами, какъ и въ предыдущемъ случаѣ, то мысль о немъ отличается своимъ хроническимъ характеромъ и потому неотвязчиво стоитъ въ мозгу человѣка. Больные, принадлежащіе къ этой категоріи, спокойно обдумываютъ всѣ детали своего плана; въ достиженіи своей
- ↑ Falret, Hypocondrie et suicide, стр. 299—307.
