телеграммы не было — она всѣмъ только казалась. Такихъ примѣровъ внушенія толпѣ ложныхъ представленій — не мало.
Истеричные люди весьма способны подчиняться убѣжденію въ необыкновенныхъ достоинствахъ какого-нибудь сочиненія и даже видѣть въ немъ такія красоты, какихъ не подозрѣвалъ ни авторъ, ни заботившіеся о его прославленіи. Если у новой секты есть какой-нибудь успѣхъ, то она пріобрѣтаетъ себѣ сторонниковъ и помимо истеричныхъ, способныхъ къ воспринятію внушенія. Молодежь, ищущая пути, спѣшитъ за толпою, полагая, что тутъ-то и есть истинный путь. Люди малоумные, пуще всего боящіеся, какъ бы не прослыть отсталыми, присоединяются къ толпѣ и шумно прославляютъ новоявленную знаменитость. Молодящаяся старость, желающая скрыть свой возрастъ, тоже плетется въ новый храмъ и подпѣваетъ дребезжащимъ голоскомъ гимнъ правовѣрныхъ, надѣясь, что среди молодежи и она сойдетъ за молодежь. Вся эта толпа, соединившаяся благодаря своей болѣзненности, своему тщеславію и корыстолюбію, шумитъ и гремитъ несравненно сильнѣе, нежели гораздо бо̀льшее количество людей здоровыхъ, спокойно и безъ эгоистическихъ цѣлей наслаждающихся твореніями здоровыхъ талантовъ…
Этотъ взглядъ Макса Нордау оказывается весьма примѣнимымъ къ рѣшенію вопроса о причинѣ крупнаго успѣха «теософическаго общества». Такой успѣхъ такого дѣла могъ созрѣть только на почвѣ, пропитанной болѣзнетворными испареніями, въ средѣ именно «вырождающейся» и, въ то же время, безсознательно томящейся глубокимъ, мучительнымъ невѣріемъ. Когда въ человѣческомъ обществѣ исчезаетъ вѣра, — на ея мѣсто непремѣнно являются суевѣрія всякаго рода. Томленіе невѣрія, расшатавшее вырождающійся организмъ, фатально влечетъ къ фанатизму суевѣрія, къ фанатизму самому жестокому, безумному и мрачному — ибо онъ знаменуетъ собою существованіе въ обществѣ серьезной, быстро укореняющейся заразы.
телеграммы не было — она всем только казалась. Таких примеров внушения толпе ложных представлений — немало.
Истеричные люди весьма способны подчиняться убеждению в необыкновенных достоинствах какого-нибудь сочинения и даже видеть в нем такие красоты, каких не подозревал ни автор, ни заботившиеся о его прославлении. Если у новой секты есть какой-нибудь успех, то она приобретает себе сторонников и помимо истеричных, способных к восприятию внушения. Молодежь, ищущая пути, спешит за толпою, полагая, что тут-то и есть истинный путь. Люди малоумные, пуще всего боящиеся, как бы не прослыть отсталыми, присоединяются к толпе и шумно прославляют новоявленную знаменитость. Молодящаяся старость, желающая скрыть свой возраст, тоже плетется в новый храм и подпевает дребезжащим голоском гимн правоверных, надеясь, что среди молодежи и она сойдет за молодежь. Вся эта толпа, соединившаяся благодаря своей болезненности, своему тщеславию и корыстолюбию, шумит и гремит несравненно сильнее, нежели гораздо бо\льшее количество людей здоровых, спокойно и без эгоистических целей наслаждающихся творениями здоровых талантов…
Этот взгляд Макса Нордау оказывается весьма применимым к решению вопроса о причине крупного успеха «теософического общества». Такой успех такого дела мог созреть только на почве, пропитанной болезнетворными испарениями, в среде именно «вырождающейся» и в то же время бессознательно томящейся глубоким, мучительным неверием. Когда в человеческом обществе исчезает вера, — на ее место непременно являются суеверия всякого рода. Томление неверия, расшатавшее вырождающийся организм, фатально влечет к фанатизму суеверия, к фанатизму самому жестокому, безумному и мрачному — ибо он знаменует собою существование в обществе серьезной, быстро укореняющейся заразы.
