Страница:Спасович Мицкевич.pdf/79

ощущать его потребности, не сознающая того, что кроется подъ верхнимъ слоемъ общества, разрыхленнымъ посредствомъ цивилизацiи? На зло новому, свѣжеиспеченному дворянству по чину, ордену, новой аристократіи, образовавшейся изъ случайныхъ временщиковъ, Пушкинъ, самъ себя называющій («Моя родословная», II, 107): «родовъ униженныхъ обломокъ... бояръ старинныхъ я потомокъ», иронически демонстративно отрекается отъ своего дворянскаго происхожденiя, лишь бы не стать на одной доскѣ съ вновь возведенными въ дворянское достоинство, предпочитаетъ пріобщиться къ tiers-êtat, предпочитаетъ записаться въ совсѣмъ неподходящее и несуществующее въ Росiи званіе «я мѣщанинъ», то-есть «bourgeois» въ французскомъ смыслѣ этого слова. «Древнерусское дворянство, ― пишентъ онъ въ 1829 г. (Разговоръ вечеромъ на раутѣ, IV, 367), ― у насъ въ неизвѣстности и составило родъ третьяго сословія. Благородная чернь, къ которой и я принадлежу считаетъ своими родоначальниками Рюрика и Мономаха, но настоящая наша аристократія съ трудомъ можетъ назвать и своего дѣда». «Моя родословная», Пушкина, якобы «вольное подражаніе Байрону», писанная 6-го сентября въ Болдинѣ, повторяеть на всѣ лады одно: куда-жъ мнѣ быть аристократомъ! ― Я, славу Богу, мѣщанинъ.―Эта «Моя родословная» 1830 г. составляетъ первоначальный набросокъ того, что потомъ, въ передѣлкѣ 1836 года, въ недоконченномъ отрывкѣ сатирической поэмы озаглавлено: «Родословная моего героя», т.-е. Езерскаго. «Poдословная» же Езерскаго должна была составлять основаніе поэмы «Мѣдный Всадникъ», а нынѣ она является покинутымъ и забракованнымъ его началомъ, такъ какъ въ переписанной для цензуры рукописи поэмы, помѣченной 31-го октября 1833 г., Езерскій уже исчезъ, и вмѣсто него поставленъ какой-то малохарактерный и почти безличный, безфамильный канцеляристъ. Послѣдовало, значитъ, весьма большое сокращеніе, если не самой темы, то первоначальнаго замысла ея, сопровож-