— Что вамъ угодно? спросилъ я вошедшаго красиваго брюнета во фракѣ, бѣломъ галстукѣ и тремя блестящими запонками на сорочкѣ.
— Господинъ Лопухинъ внезапно заболѣлъ, отвѣчалъ онъ, и я пріѣхалъ просить у васъ полковаго медика.
— Я сейчасъ напишу доктору и прикажу указать вамъ его квартиру. Можете захватить его съ собою въ экипажъ.
Получивъ мою записку, пріѣзжій ушелъ.
На слѣдующее утро Карлъ Ѳед. разсказалъ мнѣ, что плотно покушавшій Лопухинъ отправился съ гостями кататься на лодкѣ и должно быть застудилъ желудокъ; а къ вечеру того же дня вернулся нашъ эскулапъ и разсказалъ, что никакія употребленныя имъ средства не могли подѣйствовать на желудокъ больнаго, скончавшагося на рукахъ медика.
— Каково, какъ скоро убрался! восклицалъ Пущинъ, не упускавшій случая пофилософствовать.
Въ скоромъ времени Гергей положилъ передъ нашими войсками оружіе, и князь Варшавский донесъ государю: „Венгрія у ногъ Вашего Величества!“ А намъ пришло приказаніе вернуться на постоянныя квартиры въ Крыловъ. Снова пришлось мнѣ идти съ трубачами во главѣ полка, но на этотъ разъ колонна составилась изо всего полка. Походомъ по Кіевской губерніи мы остановились на часовой привалъ въ деревнѣ около корчмы, чтобы дать людямъ по чаркѣ водки. Офицеры толпились къ корчмѣ, выдавая деньги каждый своему взводу. Не успѣлъ и я достать кошелекъ, какъ прибылъ слуга съ ближайшаго помѣщичьяго двора и сказалъ, что „паны просятъ пожаловать офицеровъ закусить“. Такъ какъ отказываться не было причинъ, то мы всѣ пошли въ каскахъ, кирасахъ, гремя отпущенными по конному палашами, къ гостепріимнымъ хозяевамъ. Тамъ въ залѣ былъ уже накрытъ длинный столъ, уставленный разнородными вкусными польскими блюдами, вѣроятно заранѣе приготовленными. Иначе какъ объяснить насыщеніе тридцати проголодавшихся человѣкъ? Не было недостатка ни въ винѣ, ни въ превосходныхъ наливкахъ; и въ высшей степени приличный и радушный тонъ хозяевъ не заставлялъ желать лучшаго.
