кам! Меня окружает одна печальная, песчаная, скалистая, безжизненная пустыня. К чему мне все мои преимущества, красоты и богатства в этом заброшенном одиночестве!“
Тогда сказала старая седая мать-пустыня: „Дитя мое, но если бы дело обстояло иначе, если бы я была не печальной и сухой пустыней, а цветущей, зеленою и оживленною, тогда ты не был бы оазисом, излюбленным местом, о котором еще издалека восторженно повествует путник; ты было бы небольшою частичкою меня и, как частичка, ты исчезло бы незамеченным. Поэтому с терпением сноси то, что служит условием твоего превосходства и твоей славы“.
Поднимающиеся на воздушном шаре не замечают, что они поднимаются; им кажется, что земля падает все ниже и ниже. Что означает это? Тайну, доступную лишь единомыслящим.
При оценке величины человека, к духовной стороне приложим обратный закон, чем к физической: последняя на расстоянии уменьшается, первая — увеличивается.
Подобно тому как лиловая слива покрыта нежным налетом от дыхания природы, так и на все вещи наложен последней как бы лак красоты. Живописцы и поэты ревностно стараются соскоблить его и накопить для того, чтобы преподнести нам его в удобоприемлемом виде. И мы жадно вбираем его в себя еще до нашего вступления в действительную жизнь. Когда затем мы вступаем в нее, то естественно, что мы видим уже вещи лишенными этого лака красоты, наложенного на них природой: ибо художники весь его использовали в дело, и мы уже ранее насладились им. Сообразно с этим и вещи кажутся нам теперь, по бо́льшей части, унылыми и лишенными всякой прелести; часто даже они противны нам. Поэтому гораздо лучше было бы оставлять на них лак, чтобы мы потом сами заметили его; правда, тогда мы наслаждались бы нм не в таких больших дозах, не наложенным густо в форме целой картины или стихотворения, — но зато мы видели бы все вещи в том ярком и радостном свете, в каком в настоящее время видит их, и то порою, человек в естественном состоянии, который не насладился уже наперед эстетическими радостями и прелестями жизни с помощью изящных искусств.
