ибо мною замечено, что только те, кто переступил за 90-й год, получают себе в удел эвтаназию, т. е. умирают без всякой болезни, а также без апоплексии, баз судорог, без хрипения, иногда даже не побледнев, большею частью сидя и притом после еды, — лучше сказать, они совсем не умирают, а только перестают жить. Во всяком более раннем возрасте человек умирает исключительно от болезней, иными словами — преждевременно[1].
Человеческую жизнь собственно нельзя назвать ни долгой, ни краткой[2], так как в сущности она служит меркой, по которой мы делаем оценку всем остальным периодам времени.
Основная разница между молодостью и старостью остается все-таки та, что у первой впереди жизнь, у второй — смерть, что, стало быть, первая обладает коротким прошлым и долгим будущим, а вторая — наоборот. Действительно, когда человек стар, для него остается еще только смерть, а когда он молод, перед ним жизнь, — и еще вопрос, что̀ из двух страшнее, и не есть ли жизнь, взятая в целости, такая вещь, которую лучше иметь позади, нежели впереди себя, Ведь уже Экклезиаст говорит (7, ст. 2): „день смерти лучше дня рождения“. Желать очень долгой жизни — во всяком случае желание смелое. Ибо quien larga vida vive mucho mal vive, говорит испанская пословица.
Хотя жизненный путь отдельных людей и не предначертан в планетах, как учила астрология, однако это с полным правом можно сказать о жизни человеческой вообще, поскольку каждому возрасту ее по порядку соответствует одна из планет, так что над жизнью этой последовательно господствуют все планеты. — На десятом году жизни правит Меркурий. Подобно последнему, человек движется быстро и легко, в самом тесном кругу; его способны взбудоражить пустяки; но он многому и легко учатся, под властью бога хитрости и красноре-
- ↑ (Вариант). В В. З. (псалом 90, ст. 10) срок человеческой жизни указан в 70 и самое большое в 80 лет, и, что важнее, то же самое говорит Геродот (I, 32 и III, 22). Однако мнение это неверно и есть просто результат грубого и поверхностного восприятия повседневной действительности. Ибо если бы естественная продолжительность жизни равнялась 70—80 годам, то люди в возрасте от 70 до 80 лет должны бы умирать от старости; но это совсем не так: они умирают, как и более молодые, от болезней, болезнь же по существу своему представляет нечто ненормальное, так что такой конец не является естественным. Лишь между 90 и 100 годами люди умирают, и в этом случае обычно, от старости, без болезни, без предсмертной борьбы, без хрипения, без судорог, иногда даже не покрываясь бледностью: это и называется эвтаназией. Вот почему и в этом прав Упанишад, где естественная продолжительность жизни считается в 100 лет.
- ↑ Ибо, если бы мы жили даже вдвое долее, мы все-таки никогда не владели бы чем-либо большим, нежели неделимое настоящее: но воспоминание ежедневно больше теряет от забвения, чем приобретает от нового прироста.
