допускаем справедливость данного тезиса, затем связываем с ним другое признанное бесспорно-истинным положение таким образом, что оба они составляют посылки умозаключения, вывод которого заведомо ложен, так как он противоречит или природе вещей вообще или же хорошо известным свойствам вещи, о которой идет речь, или же другому утверждению защитника тезиса; следовательно, ἀπαγωγη может быть, по своему modus’у, как ad hominem, так и ad rem. Если при этом вывод противоречив вполне несомненным, мало того, a priori достоверным истинам, то мы приводим противника даже ad absurdum. Во всяком случае, так как вторая допущенная посылка бесспорно истинна, ложность вывода должна проистекать из его тезиса; следовательно, тезис не может быть правильным.
Всякий прием нападения при споре сводится к формально описанным здесь процедурам; поэтому он в диалектике — то же, что в фехтовальном искусстве законные выпады, каковы, например, терц, кварт и т. д.; напротив, собранные мною искусственные приемы, или стратагемы, во всяком случае, походят на финты, и, наконец, личные выходки в споре подобны тому, что университетские преподаватели фехтовального искусства именуют „свинскими ударами“. В виде образчика и примера собранных и описанных мною стратагем здесь можно привести следующие:
Седьмая стратагема: расширение. Утверждение противника распространяется далее естественных своих пределов, — следовательно, берется в более широком смысле, чем он сам имел в виду его выразить или даже выразил, — берется с тою целью, чтобы его в таком виде было легче опровергнуть.
Пример: А. утверждает, что англичане превосходят в драматическом искусстве все другие нации. Б. выставляет ту мнимую instantiam in contrarium, что в музыке, а, следовательно и в опере, заслуги их ничтожны. — Отсюда следует, что в виде отбоя этому финту надо при всяком возражении тотчас же строго ограничивать высказанное утверждение пределами употребленных выражений или же надлежащим образом приписанного им смысла, — вообще, заключать его в возможно тесные границы. Ибо, чем более обще какое-либо утверждение, тем большим нападкам оно подвержено.
Восьмая стратагема: уловка в заключениях. К положению противника, часто даже втихомолку, присоединяют другое, которое сродно с ним по субъекту или предикату; далее, из этих двух посылок делают ложное, по большей части довольно-таки гнусное заключение, которое и вменяют противнику в вину.
Пример: А. одобрительно отзывается об изгнании французами Карла X. Б. тотчас же возражает: „Следовательно, вы желаете,
