торое он и удержал, и тем, что он связал с ним совершенно другое понятие, он запутал и затемнил всю свою систему.
2) Картезий, благодаря своему онтологическому доказательству, допустил крайне грубое смешение первого класса представлений со вторым, т. е. реальных объектов с понятиями; Спиноза удержал это смешение, и оно стало даже элементом его системы; логическая необходимость (necessario sequi) заняла у него место причинной и т. д. Поэтому-то он и придавал столь большое значение доказательству (демонстрации).
3) Спиноза не знал ни искусства, ни природы (как знаем ее мы, благодаря современной физике и т. д.), ни Вед, ни Платона, ни Канта; его кругозор и образование были крайне ограничены; насколько иным был бы он в наше время! — В каждом человеке нужно различать, чем стремится стать его природа и чем он мог бы быть, и чем стал он под влиянием искажающих его природу обстоятельств: так, вид растения нужно отличать от захудалого экземпляра его, выросшего на никуда не годной почве, близко к полюсу. Так велика власть случая даже в появлении гения.
Художника, а, следовательно, и философа, создают два качества: 1) гений, т. е. познание помимо закона основания, познание идей; 2) приобретенная с помощью усилий, обучения и упражнения способность к воспроизведению этих идей в каком-нибудь материале, причем философу этим материалом служат понятия. Спиноза обладал первым качеством, к тому же модифицированным в высшей степени так, как это нужно для создания философа; но второго качества, так сказать техники философа, ему недоставало, — именно способности in abstracto воспроизвести сущность мира, познанную им интуитивно; наоборот, он всегда был связан и запуган схоластическими и картезианскими понятиями, от которых он никогда не мог освободиться, и т. д.
Extensio (sive esse formale) ut attributum Dei Спинозы, это — воля, а cogitatio (sive esse objectivum) ut attributum Dei это — представление; но так как представление лишь объективность воли, т. е. самая воля, как представление, то extensio et cogitatio una eademque substantia quae jam sub hoc, jam sub illo attributo comprehenditur. См. Eth. P. II, prop. 7, Schol. — Точно также natura naturans, это — воля, а natura naturata — представление.
