лучила преимущественное значеніе стоянія за дома̀ св. Софьи и св. Троицы. Въ битвахъ съ ними псковичи обыкновенно взывали къ лицамъ, особенно содѣйствовавшимъ самостоятельности Пскова, обращались къ Всеволоду-Гавріилу и Довмонту-Тимоѳею; у нихъ образовалась даже особенная стереотипная фраза для возбужденія къ ревностному стоянію за отечество: «братья-мужи псковичи, кто старъ, то отецъ, а кто младъ, той братъ, потягнѣте за св. Троицу». Самое выступленіе въ походъ совершалось иногда съ особенною религіозною церемоніальностью. Такъ Довмонтъ, предъ отправленіемъ въ походъ на нѣмцевъ, вошелъ въ храмъ св. Троицы, снялъ свой мечъ и положилъ предъ алтаремъ; затѣмъ совершилъ молитву, послѣ которой игуменъ съ священнымъ чиномъ опоясалъ его мечемъ и благословилъ въ путь. Въ этой борьбѣ тягчайшая масса золъ обрушилась не на голову одного изъ противниковъ, а на третье лице, помѣщенное между ними, на финновъ. При своемъ распространеніи по восточной Европѣ, и русскіе и нѣмцы успѣли подчинить своей власти нѣкоторыя части финскаго племени и стремились, каждый за себя, распространить это господство и на остальныя. Вслѣдствіе такого положѣнія между двумя могущественными сосѣдями, финнамъ приходилось колебаться между ними, нерѣдко прибѣгать къ перевѣту, къ измѣнѣ; но измѣна только ухудшала ихъ дѣла. Съ одной стороны ихъ нисколько не щадили противники въ ихъ взаимныхъ войнахъ: въ одномъ случаѣ цѣлая пещера съ финнами была затоплена русскими, а въ другомъ зажженъ островъ, откуда финнамъ пришлось бѣжать съ горящими волосами; съ другой же стороны, и мѣры, которыми хотѣли искоренять между финнами измѣну, принадлежали къ числу самыхъ радикальныхъ: въ договорѣ новгородцевъ со шведами 1340 года положено было, и той и другой сторонѣ избивать и вѣшать финновъ, въ случаѣ ихъ передачи. При такихъ обстоятельствахъ исчезновеніе финновъ съ лица земли было явленіемъ совершенно естественнымъ. Въ самомъ дѣлѣ, было что-то роковое въ судьбѣ племени, противъ которого одинъ изъ новгородскихъ князей хотѣлъ послать войско, приведенное съ Низу на нѣмцевъ, на томъ единственном основании, что войску нужно же гдѣ-либо поживиться: если не у нѣмцевъ, которые успѣли уже примириться, то по крайней мѣрѣ у Корѣлы!
лучила преимущественное значение стояния за дома́ св. Софьи и св. Троицы. В битвах с ними псковичи обыкновенно взывали к лицам, особенно содействовавшим самостоятельности Пскова, обращались к Всеволоду-Гавриилу и Довмонту-Тимофею; у них образовалась даже особенная стереотипная фраза для возбуждения к ревностному стоянию за отечество: «Братья-мужи псковичи, кто стар, то отец, а кто млад, той брат, потягнете за св. Троицу». Самое выступление в поход совершалось иногда с особенной религиозной церемониальностью. Так Довмонт перед отправлением в поход на немцев вошел в храм св. Троицы, снял свой меч и положил перед алтарем; затем совершил молитву, после которой игумен с священным чином опоясал его мечом и благословил в путь. В этой борьбе тягчайшая масса зол обрушилась не на голову одного из противников, а на третье лицо, помещенное между ними, на финнов. При своем распространении по восточной Европе и русские и немцы успели подчинить своей власти некоторые части финского племени и стремились, каждый за себя, распространить это господство и на остальных. Вследствие такого положения между двумя могущественными соседями, финнам приходилось колебаться между ними, нередко прибегать к перевету, к измене; но измена только ухудшала их дела. С одной стороны, их нисколько не щадили противники в их взаимных войнах: в одном случае целая пещера с финнами была затоплена русскими, а в другом зажжен остров, откуда финнам пришлось бежать с горящими волосами; с другой же стороны, и меры, которыми хотели искоренять между финнами измену, принадлежали к числу самых радикальных: в договоре новгородцев со шведами 1340 года положено было и той и другой стороне избивать и вешать финнов в случае их передачи. При таких обстоятельствах исчезновение финнов с лица земли было явлением совершенно естественным. В самом деле, было что-то роковое в судьбе племени, против которого один из новгородских князей хотел послать войско, приведенное с Низу на немцев, на том единственном основании, что войску нужно же где-либо поживиться: если не у немцев, которые успели уже примириться, то по крайней мере у Корелы!
