-ЗГГ"----1
— 226 —
хорошо понять, когда знаешь, какъ при этихъ обстоятель-ствахъ барабанили ....... .......
Была ли игра на барабанѣ моею врожденною способностью, или я съ дѣтства много упражнялся въ ней, только страсть къ ней л ежить во всѣхъ членахъ моихъ, въ рукахъ и но-гахъ, и невольно вырывается наружу. Разъ въ Берлинѣ сидѣлъ я на лекціи тайнаго совѣтника Шмальца—человѣка, который сиасъ государство сочиненіемъ «объ опасности отъ черныхъ и красныхъ плащей». Вы должны помнить, сударыня, изъ исторіи Павзанія, что въ древности Одинъ сильный заговоръ былъ открыть крикомъ осла; вы знаете также изъ Ливія или изъ всемірной исторіи Беккера, что гуси спасли Капитолій, а Саллуотій очень обстоятельно разска-залъ вамъ, что развратница-болтунья Фульвія вывела наружу страшный заговоръ Катилины... Но возвращаюсь къ начатому. Итакъ, сидя на лекціи тайнаго совѣтника Шмальца, я слушалъ народное право. Былъ скучный лѣтній вечеръ, я сидѣлъ на скамьѣ, и слушалъ все меньше и меньше, и, наконецъ, заснулъ... но вдругъ разбудилъ меня шумъ моихъ собственныхъ ногъ, которыя не спали и вѣроятно слышали, что лекція говорила вещи, составляющія совершенную противоположность народному праву и бранила конституціон-ный образъ мыслей; и тогда эти ноги, которыя смотрятъ на ходъ міровыхъ событій своими маленькими мозолями яснѣе, чѣмъ г. тайный совѣтникъ своими большими, Юно-новыми глазами—эти бѣдныя нѣмыя ноги, не умѣющія высказывать свое мнѣніѳ словами, захотѣли выразить его барабаннымъ боемъ и забарабанили такъ сильно, что я: чуть не попался въ большую бѣду.
Проклятая, вѣтреныя ноги! Онѣ сыграли со мною такую же штуку, когда я однажды въ Геттингенѣ сидѣлъ на лекпди профессора Зальфельда, который съ своею угловатою подвижностью подпрыгивалъ на каѳедрѣ и ужасно горячился, стараясь въ пухъ и прахъ разбранить императора Наполеона. Какъ вы забарабанили тогда, ноги мои! И я не сержусь на васъ за это, не разсердился бы и въ томъ случай, если бы вы въ вашей нѣмой наивности высказались бы еще явственнѣѳ на своемъ ножномъ языкѣ! Могъ ли я, у че-никъ Ле-Грана, слушать оскорбленіе императора! Императора! императора! великаго императора!
Чуть вспомню я о великомъ императорѣ, въ дугаѣ моей
- снова воскресаютъ зеленые, какъ лѣто, золотые образки
