— 597 —
стяхъ нѣмецкихъ правительству и о томъ, какъ опасны русскіе для Германіи, и какъ онъ готовился писать противъ русскаго правительства и противъ союзнаго сейма...
Съ тѣхъ поръ я говорилъ съ нимъ всего два раза. Первый разъ это было на свадьбѣ одного общаго друга, кото* рый пригласить насъ обоихъ свидѣтелями, а второй—на прогулкѣ въ Тюильри, о которой я уясе упоминалъ. Скоро послѣ того появились третья и четвертая часть его «Па- * рижскихъ Писемъ», и я не только началъ избѣгать встрѣчи съ нимъ, но и старался дать ему замѣтить, что нарочно избѣ-гаю ея; послѣ этого я встрѣчалъ его два или три раза, но уже не говорилъ съ нимъ ни одного слова. При его сангвинической натурѣ это грызло его до отчаянія, и онъ при-думывалъ всевозможньтя средства, чтобы снова дружески сблизиться со мною, или по крайней мѣрѣ имѣть со мной объяснѳніе. Такимъ образомъ ни разу въ жизни я не имѣлъ съ Бёрне устнаго диспута, ни разу мы не нанесли другъ другу тяжелаго словеснаго оскорбленія: только въ томъ, что онъ напечаталъ, замѣтилъ я злобное недоброжелательство ко мнѣ—и не оскорбленное чувство собственнаго достоинства, а болѣе высокій заботы и вѣрность, которую я обязанъ соблюдать въ отноіненщ къ моимъ мыслямъ и же-ланіямъ, побудили меня разойтись съ человѣкомъ, желав-шимъ компрометировать мои мысли и стремленія. Но такое упорное отдаленіѳ совсѣмъ не въ моемъ характерѣ, и я, можетъ-быть, снова согласился бы говорить и быть знако-мымъ съ Бёрне, тѣмъ болѣе, что люди, которыхъ я очень люблю, постоянно приставали ко мнѣ съ просьбами объ этомъ и что общіе наши друзья часто были въ затрудни-тельномъ положеніи при приглашеніяхъ, которыя я прини-малъ только тогда, когда убѣждался, что господинъ Бёрне не приглашены.. Кромѣ того, мой частные интересы побуждали меня не слишкомъ раздражать такою упорною не-пріязнью этого злобнаго человѣка... Но стоило мнѣ только взглянуть на окружавшихъ его людей, на его вѣрныхъ при-верженцевъ—и отвращеніе удерживало меня отъ всякаго новаго соприкосновенія съ Бёрне.
Такъ прошло три-четыре года, я потерялъ Бёрне изъ виду, пересталъ думать о немъ, не обращалъ даже внима-жія на гЬ статьи, которыя онъ писалъ противъ меня во французскихъ газетахъ и которыя честная Германія эксплоа-тировала для гнусной клеветы,—когда въ Одинъ осенній
вечеръ получилъ извѣстіе, что Бёрне умеръ.