ого она, на всѣ огорченія, которымъ она подвергаете его, онъ смотритъ какъ на мученичество. Можетъ-быть, онъ правъ, можетъ-быть, онъ страдаетъ за всѣхъ насъ—не клевещите, по крайней, мѣрѣ на его слбзыі Онѣ были печальный фактъ, которому даютъ самыя плачевный тожованія. <.
О настроеніи палаты до сихъ поръ нѣтъ никакихъ опре-дѣлительныхъ извѣстій. А между тЬмъ, отъ этого зависитъ все, зависитъ внутреннее и внѣшнее спокойствіе Франціи и цѣлаго міра. Если возникнетъ значительный раздоръ между знатнѣйшими буржуа палаты и короною, то предводители партіи радикализма не будутъ долѣе медлить воз-станіемъ, которое втайнѣ уже организовано, и ждутъ только часа, когда король не будетъ болѣе въ состояніи разсчиты1-вать на помощь палаты депутатовъ. Пока обѣ стороны .только дуются другъ на друга, но . не нарушаютъ своего брачнаго контракта, ниспроверженіе нынѣшняго правительства не можетъ удасться, и предводители движенія очень хорошо знаютъ это, и потому покамѣстъ глотаютъ всю свою злобу и остерегаются всякаго несвоевременнаго возстанія. Исторія Франціи показываете, что всякій значительный, фа*-зисъ революціи всегда имѣлъ парламентское начало и что люди, возстававшіе законно, всегда подавали бохЬе или менѣе явственно страшный сигналъ народу. Вслѣдствіе этого участія—мы могли бы даже сказать, у^астія въ заговорѣ— парламента междуцарствіе грубой силы никогда не держится долго, и французы ограждены отъ анархіи гораздо больше, чѣмъ другіе народы, находящееся въ революціонномъ поло-•женіи, напр., испанцы. Это мы видѣли въ іюльскіе дни, это мы видѣли въ дни первой революціи, когда парламентъ, законодательное собраніе, превратился въ исполнительный конвентъ. Теперь снова ожидаютъ въ худшемъ случаѣ такого превращенія.
Побѣда, которую министерство одержало вчера въ палатѣ, не такъ важна, какъ слѣдовало бы заключить по тріумфаль-нымъ кликамъ министерскихъ газетъ. Правда, что выборъ президента и вице-президента доказалъ нѣкоторую апатичность, но въ сущности онъ не имѣетъ никакого значенія, Французскіе депутаты вѣдь такіе же французы, какъ и всѣ остальные, и точно такъ же, какъ они, приводятся въ страстное движеніе событіями. Сообщите имъ только какое-нибудь извѣстіѳ, оскорбляющее чувство національности—и умѣрѳн-ность самыхъ умѣренныхъ исчевнетъ безъ слѣда. Люди, на
которыхъ разсчитываетъ министерство принадлежатъ боль»