— 226 — •
Слѣдствіе о выборахъ составляешь небольшое іпіегтегго въ палатѣ. Объемистый докладъ объ этомъ печальномъ дѣлѣ заключаешь въ себѣ очень удивительная подробности. Авторъ его нѣкто Ланге, котораго я двѣнадцать лѣтъ на-задъ встрѣтилъ, какъ крайне неискусная врача, у его единственная иаціента и который съ тѣхъ поръ, къ благу человѣчества, оставилъ носохъ Эскулапа. Какъ только это слѣдствіе окончится, начнутся пренія о сахарномъ вопросѣ, и тутъ г. Ламартинъ выступишь въ защиту интересовъко-лоніальной торговли и французская флота противъ духа мелкая торгашества. Противниками сахарная тростника оказываются или заинтересованные промышленники, смотря-щіе на благо Франціи только съ точки зрѣнія своей лавки, или старые, отжившіе бонапартисты, придерживающіеся съ какимъ-то благоговѣніемъ рѣпы, любимой идеи императора. Эти старцы, съ 1814 г. находящіеся въ умственномъ за-стоѣ, составляютъ всегда грустно комическій репйапЬ къ нашимъ -зарейнскимъ старымъ нѣмечникамъ, и какъ некогда эти послѣдніе мечтали о нѣмецкомъ дубѣ и кофе изъ желудей, такъ первые мечтаютъ только о §1оіге и сахарѣ изъ рѣпы. Но время быстро катится впередъ, неудержимо на парахъ, и изношенные герои прошедшая, старые ка-лѣкй замкнутой національности, инвалиды и неизлѣчимые скоро скроются изъ нашихъ глазъ. Открытіе двухъ новыхъ желѣзныхъ дорогъ, изъ которыхъ одна ведетъ въ Орлеанъ, а другая въ Руанъ, производишь здѣсь потрясеніе, ощущаемое всякимъ, не держащимъ себя въ- совершенномъ отдаленіи отъ соціальнаго движенія. Все населеніе Парижа составляете въ настоящую минуту какъ бы цѣпь, въ кото-г рой Одинъ сообщаешь электрическій ударъ другому. Но между тѣмъ, какъ масса смотришь въ ошеломленіи па внѣшнее ироявленіе великйхъ силъ движснія, мыслителя охватываетъ тотъ зловѣщій ужасъ, который мы оіцущаемъ всегда, когда передъ нашими глазами совершаются невѣ-роятнѣйшія, неслыханнѣйшія вещи, иослѣдствія которыхъ не могутъ быть ни нредвндѣньт, ни разсчитаяы. Мы замѣ-чаемъ только, что все наше существованіе увлечено на новый путь, что насъ ожидаютъ новыя отношенія, радости и бѣдствія, и невѣдомое сковываешь насъ своею ужасающею ѵ прелестью, обольщая и въ то же время пугая. Такое ощу-щеніе, вѣроятно, испытывали наши отцы, когда была открыта Америка, когда изобрѣтеніе пороха было возвѣщено первыми
его выстрѣлами, когда книгопечатаніе послало въ міръ