— 361 — •
ставлялась мнѣ всегда кусочкомъ запада, затерявшимся среди востока. Въ самомъ дѣлѣ, эта страна и ея народъ съ его спиритуалистической вѣрой, съ его строгими, цѣло-мудренными, даже аскетическими нравами, однимъ словомъ, со всей его отвлеченной внутренней жизнью, являлись всегда поразительнѣйшей противоположностью сосѣднихъ странъ и народовъ, которые, будучи преданы самымъ роскошно пе-стрымъ и чувственнымъ культамъ природы, проводили жизнь въ распутствѣ и вакхическомъ упоеніи чувствъ. Израиль скромно сидѣлъ подъ своимъ финиковымъ деревомъ и пѣлъ хвалу невидимому Богу и стремился къ добродѣтели и справедливости, между тѣмъ какъ въ храмахъ Вавилона, Ни-невіи, Сидона и Тира торжественно совершались тѣ кро-вавыя и нечестивыя оргіи, описаніе которыхъ и теперь еще заставляетъ волосы подыматься дыбомъ! Принимая въ соображеніе эту обстановку, нельзя достаточно надивиться раннему величію Израиля. О свободолюбіи Израиля въ тотъ періодъ, когда не только въ окружавшихъ его странахъ, но и у всѣхъ народовъ древности, даже у философскихъ грековъ, оправдывалась и процвѣтало рабство, не стану вовсе говорить, чтобы не компрометировать Библію въ гла-захъ нынѣшнихъ властителей. Действительно, уже Моисей былъ соціалистъ, хотя онъ, какъ практическій человѣкъ, старался только передѣлать на свой ладъ существовавшіѳ обычаи, особенно касавшіеся собственности. Да, вмѣсто того, чтобы бороться съ невозможными очертя голову декретировать уничтоженіе собственности, Моисей стремился только къ морализаціи ея, >онъ старался согласовать собственность съ требованіями нравственности, съ истиннымъ разумнымъ правомъ, и этого онъ достигъ установленіемъ юбилейнаго года, когда всякое отчужденное наслѣдственное имущество, бывшее у замледѣльческаго народа всегда земельной собственностью, возвращалось первоначальному владѣльцу, независимо отъ того, какимъ образомъ оно было отчуждено. Этотъ институтъ представляетъ діаметральную противоположность закону «давности» у римлянъ, по которому, послѣ истеченія извѣстнаго срока, фактическій вла-дѣлецъ имѣнія не можетъ быть вынужденъ возвратить оноѳ его законному собственнику, если тотъ не докажетъ, что въ продолженіе этого времени требовалъ такой отдачи въ уста-новленномъ порядкѣ. Это послѣднее условіе оставляло ши-рокій просторъ всякимъ ябедамъ, особливо въ государствѣ,
гдѣ процвѣтали деспотизмъ и юриспруденция, и гдѣ неза-