— 379 — •
скрывалась подъ этими гремя рясами. Онъ сложилъ въ лелшжъ кучу сѣтей, такъ что оиѣ образовали засаду, куда онъ могъ бы проскользнуть въ то время, какъ монахи бу-дутъ садиться въ лодку. Жданные черные кліенты пришли, действительно, въ урочное время, и рыбаку удалось неза-мѣтно спрятаться между сѣтями и принять участіе въ не-реѣздѣ. Къ его удивленію, переѣздъ этотъ длился очень немного времени, тогда какъ ему обыкновенно требовалось больше часу, чтобы добраться до противоположнаго берега, и еще больше было ого изумленіе, когда здѣсь, въ этой мѣстности, такъ хорошо ему знакомой, онъ увидѣлъ теперь широкую, открытую лѣсную прогалину, которой раньше еще никогда не замѣчалъ и которая окружена была деревьями, принадлежащими къ совершенно чувдой ему растительности. Деревья были обвѣшаны безчисленнымъ количествомъ свѣ-тидьниковъ, на высокихъ подставкахъ стояли также вазы съ пылающей смолой, и прц этомъ мѣсяцъ свѣтилъ такъ ярко, что рыбакъ могъ разсмотрѣть собравшуюся тамъ толпу людей такъ же отчетливо, какъ при дневномъ свѣтѣ. Здѣсь было много сотенъ людей, молодыхъ мужчинъ и жен-піинъ, по большей части удивительно красивыхъ, хотя лица у всѣхъ были бѣлы, какъ мраморъ, и это обстоятельство, въ связи съ ихъ одѣяніемъ, состоявшимъ изъ бѣлыхъ. очень высоко подобранныхъ туникъ съ пурпуровой каймой, придавало нмъ видъ движущихся статуй. На головахъ у жешцинъ были вѣнцы изъ виноградныхъ листьевъ, живыхъ или приготовленныхъ изъ золотой и серебряной проволоки, и волосы частью были заплетены на темени въ видѣ короны, частью вились въ безпорядкѣ, спускаясь отъ короны внизъ по илечамъ. У молодыхъ людей на головахъ также были вѣнки изъ виноградныхъ листьевъ. Мужчины и женщины, помахивая золотыми жезлами, обвитые листвой винограда, ликуя, сбѣгались привѣтствовать трехъ пришлецовъ. Одинъ изъ нихъ теперь сбросилъ свою рясу, п изъ-подъ нея явился нахальный парень среднихъ лѣтъ, съ противно по-хотливымъ, даже безстыднымъ лицомъ, съ заостренными козлиными ушами и съ разросшимся до смѣшного призна-комъ своего пола—въ высшей степени отвратительной гиперболой, которую онъ носилъ на виду. Другой монахъ также сбросилъ свою рясу и оказался не менѣе обнажен-нымъ толстякомъ, на блестящую лысину котораго зеселыя шалуньи-женщины возложили вѣнокъ, изъ розъ. * Лица обоихъ
монаховъ, какъ и остального собранія, были снѣжной бѣ-