страсти, безъ примѣси куртизанства и прихоти. Она заклинаетъ свою подругу Венеру воскресить рыцаря. Но Венера пожимаетъ плечами — она безсильна противъ смерти. Діана бросается, какъ помѣшанная, на трупъ и обливаетъ слезами и покрываетъ поцѣлуями его неподвижныя руки и ноги.
Музыка снова измѣняется и выражаетъ спокойствіе и гармоническую безмятежность. Предводительствуя музами, появляется съ лѣвой стороны сцены богъ Аполлонъ. Снова мѣняется тонъ музыки: онъ замѣтно переходить въ ликующую радость, и съ правой стороны сцены выходитъ Бахусъ со своею вакхической свитой. Аполлонъ настраиваетъ лиру и потомъ, играя, танцуетъ съ музами вокругъ трупа рыцаря. При этихъ звукахъ рыцарь просыпается какъ бы отъ тяжелаго сна, протираетъ глаза, съ изумленіемъ оглядывается вокругъ, но скоро опять впадаетъ въ мертвую неподвижность. Тогда Бахусъ схватывается за бубенъ и начинаетъ плясать вокругъ рыцаря вмѣстѣ со своими бѣшеными вакханками. Богомъ жизнерадостности мало-помалу овладѣваетъ всемогущій энтузіазмъ: онъ такъ колотитъ въ тамбуринъ, что чуть-чуть не разбиваетъ его. Эти звуки снова воскрешаютъ рыцаря, и онъ приподнимается на половину, медленно, съ открытымъ ртомъ, какъ человѣкъ, томимый жаждой. Бахусъ велитъ Силену подать бокалъ съ виномъ и вливаетъ напитокъ въ ротъ рыцаря. Послѣ первыхъ же глотковъ, тотъ вскакиваетъ, какъ новорожденный, расправляетъ члены и пускается въ необузданнѣйшую, безумнѣйшую пляску. Богиня тоже становится веселою и счастливою, она вырываетъ тирсъ изъ рукъ одной вакханки и вторитъ ликованью рыцаря. Все собраніе принимаетъ участіе въ блаженствѣ влюбленныхъ и возобновленными кадрилями празднуетъ торжество воскрешенія. Наконецъ, рыцарь и Діана становятся на колѣни у ногъ Венеры, которая возлагаетъ свой собственный вѣнокъ на голову Діаны, а вѣнокъ Тангейзера — на голову рыцаря. Апоѳеозъ.
страсти, без примеси куртизанства и прихоти. Она заклинает свою подругу Венеру воскресить рыцаря. Но Венера пожимает плечами — она бессильна против смерти. Диана бросается, как помешанная, на труп и обливает слезами и покрывает поцелуями его неподвижные руки и ноги.
Музыка снова изменяется и выражает спокойствие и гармоническую безмятежность. Предводительствуя музами, появляется с левой стороны сцены бог Аполлон. Снова меняется тон музыки: он заметно переходить в ликующую радость, и с правой стороны сцены выходит Бахус со своею вакхической свитой. Аполлон настраивает лиру и потом, играя, танцует с музами вокруг трупа рыцаря. При этих звуках рыцарь просыпается как бы от тяжелаго сна, протирает глаза, с изумлением оглядывается вокруг, но скоро опять впадает в мертвую неподвижность. Тогда Бахус схватывается за бубен и начинает плясать вокруг рыцаря вместе со своими бешеными вакханками. Богом жизнерадостности мало-помалу овладевает всемогущий энтузиазм: он так колотит в тамбурин, что чуть-чуть не разбивает его. Эти звуки снова воскрешают рыцаря, и он приподнимается на половину, медленно, с открытым ртом, как человек, томимый жаждой. Бахус велит Силену подать бокал с вином и вливает напиток в рот рыцаря. После первых же глотков, тот вскакивает, как новорожденный, расправляет члены и пускается в необузданнейшую, безумнейшую пляску. Богиня тоже становится веселою и счастливою, она вырывает тирс из рук одной вакханки и вторит ликованью рыцаря. Все собрание принимает участие в блаженстве влюбленных и возобновленными кадрилями празднует торжество воскрешения. Наконец, рыцарь и Диана становятся на колени у ног Венеры, которая возлагает свой собственный венок на голову Дианы, а венок Тангейзера — на голову рыцаря. Апофеоз.
