— 521 —.
ліямн весь Париясъ. Да, если и можно, быть вполнѣ увѣ-реннымъ въ благородномъ образѣ мыслей теиерешняго короля, то нельзя ручаться за мысли его преемниковъ, а тѣмъ менѣе—за мысли всѣхъ тѣхъ, которые могутъ хитростью или случаемъ завладѣть когда-нибудь этими іогів йёІасЪёз и съ помощью ихъ начать самовольно управлять Нарижемъ. Гораздо важнѣе всѣхъ этихъ опасеній была еще другая боязнь, обнаружившаяся со всѣхъ стороиъ и взволновавшая даже тѣхъ, которые до сихъ поръ не стояли ни за правительство, ни противъ него, и даже пи за революцію, ни противъ нея. Эта боязнь коснулась важнѣйшаго интереса всего народа—національной независимости. Несмотря на французское, тщеславіе, которое очень не любить вспоминать о 1814 и 1815 годахъ, французы не могли, однако, не сознавать въ душѣ, что третье иноземное нашествіе со-всѣмъ уже не такъ невозможно и что Гогіз йёіасЬёя по только не помѣшаютъ союзникамъ взять Парижъ. но еще именно послужатъ имъ средствомъ вѣчно держать его въ своихъ рукахъ, если не разрушить до основанія. Я передаю здѣсь только мнѣніе французовъ, которые убѣждены, что нѣкогда иноземныя войска только потому удалились изъ Парижа, что не нашли себѣ точки опоры и защиты противъ массы жителей и что теперь государи въ глубинѣ души ничего не желаютъ такъ сильно, «какъ разрушенія Парижа, очага революціи»...
Дѣйствительно ли просктъ іогіз сіёіасііёй оставленъ беаъ иослѣдствій навсегда? Это знаетъ одипъ Господь, видящій въ сердцахъ монарховъ.
Не могу не замѣтить здѣсь, что, можетъ-быть, насъ ослѣпляетъ духъ партій, и король дѣйствительно имѣетъ въ виду общую пользу и хочетъ только баррикадироваться противъ Священнаго Союза. Но это невероятно. Скорѣе Священный Союзъ имѣетъ тысячи иричинъ бояться Людовика Филиппа и, Сверхъ того, важнѣйшую причину желать его сохраненія. Потому что, во-первыхъ, Людовнкъ Филиппъ— могущественнѣйшій государь въ Европѣ, его матеріальныя силы удесятеряются присущею имъ подвижностью, а нрав-.ственныя средства, которыми онъ въ случаѣ нужды можетъ располагать, еще вдесятеро, даже во сто разъ сильнѣе этихъ матеріальныхъ средствъ, и если бы, несмотря на это, союз-нымъ государямъ удалось низвергнуть этого человѣка, то они этимъ ниспровергнули бы могуіцественнѣйшую и,
можетъ-быть, поелѣднюю опору монархіи въ Европѣ. Да, го-