— 199 —
красивый мужчина!»—шеичетъ тамъ маленькая блондинка, «Онъ былъ лучшимъ супругомъ»,—отвѣчаетъ, вздыхая, подруга постарше. «Ма іоі,—мычитъ гусарскій офицеръ:—онъ іучшій наѣздникъ въ нашей арміи».
Но какъ вамъ нравится университетъ? Поистинѣ превосходное зданіе. Жаль только, что лишь меньшая часть аудиторій помѣстительны, большая же часть—мрачны и не-привѣтны и, чтб самое скверное, окна многихъ аудиторій выходятъ на улицу, а тамъ какъ разъ наискось виденъ оперный театръ. Какъ долженъ сидѣть на горячйхъ угольяхъ бѣдный буршъ, когда какой-нибудь скучный доцентъ пускаешь ему въ уши свои кожаныя (и притомъ не изъ саг-фьяна, а просто изъ свинной кожи) остроты, между тѣмъ какъ глаза слушателя блуждаютъ по улицѣ, наслаждаясь живописной4 картиной блестящихъ экипажей, мимо идущихъ солдатъ, прыгающихъ нимфъ и пестрой волны людей, несущейся къ театру. Какъ должпы горѣть у бѣднаго бурша въ карманѣ его шестнадцать грошей, когда онъ думаешь: эти счастливцы увидятъ сейчасъ Эвнике въ роли Серафима пли Мильдеръ Ифигеніей! «Ароііопі еі; Мизіз» написано на фронтонѣ театра, а сыну музъ приходится находиться внѣ его? Но смотрито, лекція только-что кончилась, и толпа студентовъ направляется къ Липамъ. Неужели столько фи-листеровъ ходишь на лекціи?—спрашиваете вы. Тише, тише, это вовсе не филистеры. Высокая шляпа а 1а Воііѵаг, сюр-тукъ а Рап^іаізе еще далеко не дѣлаготъ изъ студента филистера. Настолько же мало, насколько красная шапочка и куртка дѣлаютъ бурша. Въ костюмѣ бурша ходнтъ здѣсь много сентиментальныхъ цырюльниковъ, много честолюби-выхъ разсыльныхъ и много благородныхъ портныхъ. ІІри-лнчнаго бурша нельзя винить, если онъ но охотно желалъ бы быть принятымъ за подобныхъ господъ. Курляндцевъ здѣсь мало. Тѣмъ болѣе поляковъ, болѣе семидесяти, дер-жащихъ себя по большей части съ буршескимъ апломбомъ. Этимъ нечего бояться вышесказаннаго смѣшенія. По этимъ лицамъ сейчасъ узнаешь, что подъ курткой сидишь не портняжная душа. Многіе изъ этихъ сарматовъ могли бы послужить сынамъ Германа и Туснельды образцомъ любезности и благороднаго поведенія. Поистинѣ такъ. Когда видишь у иностранцевъ столько высокихъ качествъ, то, действительно, нужна огромная доза патріотизма, чтобы все ' еще воображать себѣ, что самое совершенное и
драгоцѣн-пое, чтб только носить вемля — нѣмецъ. Общежитіе мало