скоб революціи его либеральный стремленія, а также н усердный восхваленія,. расточавшіяся ему моимъ другомъ Лаубе, доставили ему извѣстноеть, которую онъ въ извѣет-ной степени заслуживаете Венгерцы во всякомъ случаѣ много потеряли тѣмъ, что ихъ соотечествешшкъ Ленау пе-решелъ къ швабймъ; впрочемъ, пока у нихъ есть ихъ токайское вино, они могугь утѣшаться въ этой потерѣ.
Другое пріобрѣтеніе швабской школы менѣе блистательно: оно состоитъ въ личности достославнаго Вольфганга Менделя, который увидѣлъ свѣтъ въ. землѣ кашубовъ, на границѣ Польши и Гермавіи, той границѣ, гдѣ германскій чурбанъ понимаетъ чурбана славянскаго, какъ сказалъ бы старикъ Фоссъ, старый Іоганнъ Генрихъ Фоссъ, неотесанный, но честный саксонскій мужи къ, который какъ въстроѣ своего лица, такъ и въ душѣ носилъ печать германства. Что этого нельзя сказать о Вольфгавгѣ Менцелѣ, что онъ ни по внѣшности, ни по внутренности не нѣмедъ, это я достаточно доказалъ въ маленькой, милѣйшей статьѣ «О доносчикѣ». Замѣчу кстати, что я не написалъ бы этой статьи, если-бъ уже до того сдѣлались мнѣ извѣстными Другія разсужденія о томз> же предметѣ, большія бомбы, пущенный Людвигомъ Берне и Давидомъ Страусомъ. Но эту маленькую статью, которая должна была служить предисло-віемъ къ третьей части «Салона», цензоръ этой послѣднее книги отказывался пропустить «изъ уваженія къ Вольфгангу Менцелю»—и бѣдная вещица, хотя достаточно кротко написанная въ политическомъ и религіозномъ отношении, должна была въ продолженіе семи мѣсяцевъ странствовать отъ одного цензора къ другому, пока, наконецъ, кое-какъ' вышла въ свѣтъ. Если ты, благосклонный читатель, купишь эту книжку въ Гамбург!*, въ книжной лавкѣ Гофмана и Кампе, то тамъ мой другъ Юлхусъ Кампе охотно разска-жетъ тебѣ, какъ трудно было «доносчика» принести на ти-пографскій станокъ, какъ достоинство его защищалось разными авторитетами и какъ, наконецъ, неопровержимыми документами, автографомъ доносчика, находящимся въ ру-кахъ Теодора Мундта, заглавіе моей статьи оправдывается блистательнѣйшимъ образомъ... Какъ достославный оборонялся противъ этихъ нападеній, тебѣ, можетъ-быть, из-вѣстно,.мой дорогой читатель. Когда я сталъ срывать съ его тѣла, кусокъ за кускомъ, лохмотья ложнаго патриотизма» и лииемѣрной нравственности, онъ снова заоралъ во все
горло: «религія въ опасности, столпы церкви обрушиваются*