30. Это две совершенно разные вещи: делать добродетель доступною или не отличать порока от добродетели.
33. Смены господствующих идей соответствуют смене людских поколений: добрые чередуются со злыми.
34. Мы не знаем прелести сильных волнений. Те же, которых мы жалеем, относятся презрительно к нашему покою.
52. Глупый не понимает умного.
68. Должно утешаться в том, что не имеешь больших талантов, тем же, чем утешаешься в том, что не занимаешь важной должности, — тем, чтобы сердцем своим стоять выше того и другого.
89. Претензии у людей велики, а намерения ничтожны.
126. Страсти впадают чаще в ошибки, нежели рассудок, по той же причине, по которой правители ошибаются чаще управляемых.
143. Мысль о смерти обманывает нас, потому что она заставляет нас забывать о жизни.
151. Лучшими преимуществами ума мы обязаны, может быть, страстям.
156. Кто вдумчиво отнесется к жизни отдельного человека, тот увидит в ней историю всего рода человеческого, которого ни наука, ни опыт не могли сделать лучше.
162. Надо позволить людям совершать величайшие грехи друг против друга, если грехи эти избавляют их от величайшего зла — рабства.
170. Нельзя жалеть человека за его глупость, и это разумно; но смешно воображать, что человек виноват в этом.
232. Подданные льстят с бòльшим умением, чем цари принимают лесть.
244. Чем менее человек имеет власти, тем больше можно безнаказанно совершать ошибок и тем более незаметны истинные достоинства.
248. Необходимость успешнее облегчает наши страдания, чем разум.
316. Люди более доверяют нравам и обычаям своих предков, чем своему разуму.
322. Вера — утешение несчастных и ужас для счастливых.
⟨364. Ясность, это — окончательная отделка у талантливого писателя.⟩
372. Нас прежде очень хвалят, а потом уже хвалят разумно.
514. Если бы жизнь не кончалась, никто бы не отчаивался достигнуть счастия. Сознание смерти доводит до последней степени бедственности.
571. Недостаток проницательности мешает нам примирять многое в жизни.
557. Вольтер смотрит [на Европу], как на республику, составленную из разных государств. Так великий ум как будто умаляет предметы, приводя их к единству; но он в действительности
