Есть люди, которые берут на себя право решать за других их отношение к богу и к миру, и есть люди, огромное большинство, которые отдают это право другим и слепо верят тому, чтó говорят им. Одинаково преступны и те и другие.
Есть люди, которые, узнав, что все религиозные вопросы уже разрешены и все религиозные законы установлены, тотчас же отдаются в руки тех людей, которые берутся за такое разрешение и установление.
Зачем им заботиться о том, чтò другие так решительно признают своим неотъемлемым делом? На их долю остается приятно проводить время, заполняя сутки удовольствиями и развлечениями и таким образом укачивая себя на целые годы в приятных снах.
Плодом такого тупого довольства и является отсутствие в народе стремлений к оценке того, чтò ему внушается.
Боюсь, что рабский отпечаток от железного ярма, созданного слепой верой, надолго останется на нашей шее.
С той минуты, когда человек отказался от своей нравственной независимости, с той минуты, когда человек стал определять свою обязанность не по внутреннему голосу, но по взглядам известного сословия или партии, с той минуты, когда он стряхнул с себя свою личную ответственность потому, что он только один из миллионов, — с этой минуты он лишился своей нравственной силы, он ожидает уже от людей того, что может совершить один бог, он ставит на место божественной силы грубые предписания человеческого ума.
Все мы похожи на детей, сперва повторяющих неопровержимые истины своих бабушек, потом — учителей, а по мере возраста — и других замечательных людей, попадающихся на нашем пути.
