перестать делать всё то лишнее, чтò теперь делают люди. А это лишнее в нашем европейском мире это — 0,9 всей деятельности людей.
Говорят, что христианство есть учение слабости, потому что оно предписывает не поступки, а преимущественно воздержание в них. Христианство — учение слабости! Хорошо учение слабости, основатель которого погиб мучеником на кресте, не изменяя себе, и последователями которого насчитывают тысячи мучеников, единственных людей, смело смотревших в глаза злу и восстававших против него. И евреи, казнившие Христа, и теперешние государственники знают, какое это учение слабости, и боятся его одного более всего. Они чутьем видят, что это учение одно под корень и верно разрушает все то устройство, на котором они держатся. Гораздо больше силы нужно для воздержания от зла, чем для делания самой трудной вещи, которую мы считаем добром.
Для истинного движения жизни не только не нужна, но вредна внешняя суетливая деятельность. Ничегонеделание без увеселений, доставляемых трудами других людей, есть самое тяжелое состояние, если оно не наполнено внутренней работой, и потому если только быть вне условий роскоши и чужого труда, нечего бояться этой праздности. Вред человечеству главный не от праздности, а от делания того, чтò ненужно и вредно.
Кто мудр? — У всех чему-нибудь научающийся. — Кто богат? — Довольствующийся своей участью. — Кто силен? — Себя обуздывающий.
Для совершения поступков, соответствующих сознанию, людям нашего времени нужно усилие. И вот этого усилия еще недостает людям нашего времени для того, чтобы совершилось то изменение в их жизни, которое уже совершилось в их сознании. Как для того, чтобы застуженная ниже точки замерзания жидкость пришла в свойственную ей форму кристаллов,
