дѣлать? мнѣ явственно сказано, и мало того, меня всякій разъ, какъ я начинаю дѣлать не то, что должно, меня что-то хлопаетъ по носу. Что же мнѣ иного дѣлать, какъ только то, чтобы исполнять то, что велѣно.
9) Мы не помнимъ прежней жизни п[отому], [что] воспоминаніе есть свойство только этой жизни.
10) Смерть есть разрушеніе тѣхъ органовъ воспріятія (пяти чувствъ или того, что поддержив[аетъ] ихъ) впечатлѣній,[1] кот[орые] производятъ представленіе времени. —
Если органы эти не разрушаются насильственно, они разрушаются постепенно, изнашиваются старостью. Эти чувства составляютъ главное условіе ограниченія, отдѣленія. Какъ скоро при смерти они разрушаются, уничтожается и ограниченіе, отдѣленность.
11) Необходимое условіе хорошей, разумной жизни есть пониманіе этой жизни, какъ неперестающаго движенія къ прекращенію ея (этой жизни) и измѣненію ея. Надо остерегаться привыкать къ этой жизни, какъ привыкать къ экипажу, въ к[оторомъ] ѣдешь до мѣста.
12) Однимъ въ плодѣ нужно только зерно, а оболочка мѣшаетъ, другимъ мѣшаетъ зерно, а нужна оболочка — яблоко, томатъ.......
13) Въ глубокой старости обыкновенно думаютъ и другіе и часто сами старики, что они только доживаютъ вѣкъ. Напротивъ, въ глубокой старости идетъ самая драгоцѣнная, нужная жизнь и для себя и для другихъ. Цѣнность жизни обратно пропорцiональна въ квадратахъ разстоянія отъ смерти. Хорошо бы было, если бы это понимали и сами старики и окружающіе ихъ.
14) Видѣлъ во снѣ, что мнѣ говоритъ кто-то: «Помни, что ты ѣдешь, а не стоишь. Въ этомъ все».
15) Только тогда легко умирать и радостно, когда[2] устанешь отъ своей отдѣленности отъ міра, когда почувствуешь весь ужасъ отдѣленности и радость соединенія, если не со Всѣмъ, то хотя бы выходъ изъ тюрьмы здѣшней отдѣленности, гдѣ никто не
