о послѣдствіяхъ поступковъ, а о добротѣ, божественности поступковъ. Пониманіе этого измѣняетъ всю жизнь.
4) Я не движусь, а открываюсь самъ себѣ. Сознавать это особенно важно п[отому], ч[то] если думаешь, что движешься, то занятъ условіями, послѣдствіями движенія. Если же знаешь, что ты еси вѣчное, непространственное, божеское «я», то не думаешь о движеніи, а только о томъ, чтобы быть тѣмъ, что ты еси, т. е.[1] свободнымъ, даже всемогущимъ.
5) Какъ странно и смѣшно просить Бога. Не просить надо, а исполнять Его законъ, быть Имъ.[2] Одно человѣческое отношеніе къ Богу это то, чтобы быть благодарнымъ Ему за то благо, к[оторое] онъ далъ мнѣ, какъ частицѣ Его. Хозяинъ поставилъ своихъ работник[овъ] въ такое положеніе, что, исполняя то, что онъ показалъ имъ, они получаютъ высшее доступное ихъ воображенію благо (благо душевной радости), а они просятъ его о чемъ-то. Если они просятъ, то это значитъ только то, что они не дѣлаютъ то, что имъ предназначено.
6) Удивительное мѣсто Паскаля, гдѣ онъ говоритъ: «Наша душа брошена въ тѣло, гдѣ она находитъ: число, время, измѣреніе», — я бы сказалъ: пространство, время, матерію, движенiе. «Онъ разсуждаетъ объ этомъ и называетъ это природой, необходимостью и не можетъ мыслить иначе». То самое, что я думаю теперь. И какое ужасное заблужденіе думать, что то самое, что ограничиваетъ истинную жизнь, и есть сама жизнь.
7)[3] Понятны вѣрованія буддизма о томъ, что пока не дойдешь до полнаго самоотреченія, будешь возвращаться къ жизни (послѣ смерти). Нирвана — это есть не уничтоженіе, а та новая, неизвѣстная, непонятная намъ жизнь, въ к[оторой] не нужно уже самоотреченія.[4] Неправъ только буддизмъ въ томъ что онъ не[5] признаетъ цѣли и смысла этой жизни, ведущей къ самоотреченію. Мы не видимъ его, но онъ есть, и потому эта жизнь также реальна, какъ и всякая другая.
8) Ничего нѣтъ гнуснѣе того эгоизма, к[оторый] относится
- ↑ Зачеркнуто: всес[ильнымъ]
- ↑ Зачеркнуто: и б[лагодарить]
- ↑ Зачеркнуто: Буддизмъ правъ пока
- ↑ Зачеркнуто: 8)
- ↑ Зачеркнуто: видитъ