страстью, увлеченіемъ, трудомъ и привычкой удалять ихъ. Есть люди и много, которые умираютъ, не думая о нихъ. Кромѣ того я изъ наблюденія выведу то замѣчаніе, что участь и тѣхъ и другихъ равна. Для людей вѣрующихъ въ самой вѣрѣ есть тайное[1] чувство сомнѣнія, для невѣрующихъ въ замѣнъ успокоительныхъ отвѣтовъ есть гордое сознаніе того, что человѣкъ самъ себя не обманываетъ.
Выведу я еще то, что религія сама по себѣ не есть истина, такъ какъ религій много есть, было и будетъ, а есть только произведенiе человѣческаго ума, отвѣчающее на извѣстную склонность, ⟨какъ гаданія,[3] пѣсни и т. п.⟩. Намъ говорятъ: религія все объяснила; допустивъ разъ существованіе Бога, вы знаете все: какъ начался міръ? человѣкъ? отчего разные языки, отчего радуга? что будетъ за гробомъ? и т. д. Это — правда. Все ясно, исключая самой религіи, которая тѣмъ темнѣе, чѣмъ яснѣе все остальное. Религій много, и всѣ они просятъ вѣры и снисхожденія къ неразумному основанію, все остальное представляютъ яснымъ. ⟨Я знаю сумашедшаго священника, который говоритъ, что онъ Богъ Деиръ, что мать его Гаргара раздѣлила свѣтъ на два полушарія, надъ которыми надъ однимъ онъ, надъ другимъ Картограй и т. д. У него сложная запутанная миѳологія, объясняющая начала всѣхъ вещей, и онъ сердится, когда допрашиваешь его о началѣ, но зато въ простыхъ вопросахъ жизни онъ съ улыбкой показываетъ вамъ, какъ всѣ явленія жизни подтверждаютъ его начала и какъ они ясны.⟩ — Для людей же, неудовлетворяющихся религіозными отвѣтами, всѣ явленія жизни одинаково неясны, но зa то ни въ одномъ нѣтъ болѣе неясности, чѣмъ въ другомъ. Почему ростетъ растеніе? какая сила сдерживаетъ атомы? также неясно какъ то, что̀ будетъ за гробомъ и какъ явился первый человѣкъ. —
Кругъ знаній людскихъ есть рѣдко нанизанное ожерелье. Бусы — это наши знанія, на которыя намъ радостно смотрѣть и которыя мы перебираемъ съ гордостью, — черная нитка — это хаосъ мысли — неизвѣстность, который намъ страшенъ. Религія съ первобытнымъ пріемомъ тряхнетъ ожерелье, и всѣ бусы вмѣстѣ; только у нея подъ рукой остается въ одномъ мѣстѣ большая доля черной нитки, на которую мы не должны смотрѣть, но за то между сдвинутыми бусами — красота, симетрія, и нѣтъ промежутка для сомнѣнія. Невѣрующіе болѣе или менѣе искусно раздвигаютъ на равные промежутки бусы, чтобы закрыть нитку, но она видна между каждыми двумя бусами. Задвинемъ промежутокъ передъ глазами, тѣмъ больше онъ въ другой сторонѣ круга.[4]
- ↑ Можно прочесть: темное
- ↑ Абзац редактора.
- ↑ В подлиннике: годанія
- ↑ В конце текста написано в виде заглавия предполагаемой статьи и подчеркнуто: О либеральности вѣка и конституціи. —
