Ответ на письмо Самюеля Джонса от 8 сентября н. ст. 1898 г. (перевод с английского): «Дорогой друг, беру на себя смелость послать вам несколько брошюр, в том числе мою речь на съезде служащих и городских голов от ста семидесяти городов. Я уверен, что вы будете рады услышать, что речь была сочувственно принята собранием народных представителей, и думаю, что вам будет также приятно узнать, что мое выступление встретило сочувствие со стороны городских деятелей нашей страны, считающейся наиболее политически развращенной. Рад случаю сказать вам, дорогой друг, что ваши книги и учение вот уже несколько лет служат мне большой помощью, и что с тех пор, как я принял на себя общественные обязанности городского головы нашего города, я старался в борьбе со злом придерживаться принципа добра (единственного научно обоснованного мировоззрения). Конечно, я встретил большое противодействие и, главным образом, со стороны тех, кто должен был бы проповедывать это самое учение любви, т. е. со стороны церкви и тех, кто называет себя христианами, но кто по смыслу учения Христа не имеет никакого права на это имя [...] Я хотел бы когда-нибудь навестить вас, но здесь так много дела, что вряд ли я смогу исполнить свое желание; во всяком случае не скоро [...] Мы можем многому радоваться. Несчастная война с Испанией закончилась, а недавно обнародованная нота царя о всеобщем мире или разоружении может считаться одним из самых обнадеживающих явлений нашего столетия. Я считаю, что ваши писания, ваше учение оказали в данном случае свое влияние. Это прекрасный документ, и, как бы ни отнеслись к нему державы, он неминуемо принесет добрые плоды. Подобные выступления вызывают восторженный отклик в тех слоях населения, которые несут все тяготы войны и поставляют пушечное мясо».
1 Эти брошюры Самюеля Джонса в Яснополянской библиотеке не сохранились.
2 Нота русского правительства о созыве мирной конференции. См. письмо № 3.
1899 г. Января 12, Москва
Любезный другъ,
Получилъ всѣ три письма ваши.1 О вашемъ отказѣ участвовать въ дѣлѣ печатанія перевода «Воск[ресенія]» очень жалѣю, хотя и понимаю мотивы вашего отказа.2 Во всемъ этомъ дѣлѣ есть что то неопредѣленное, неясное и какъ будто несогласное съ исповѣдуемыми нами принципами. Иногда — въ дурныя минуты — это на меня также дѣйствуетъ, и мнѣ хочется какъ можно скорѣе get rid of it,3 но когда я въ хорошемъ, серьезн[омъ] настроеніи, я даже радуюсь всей той непріятности, которая] связана съ этимъ дѣломъ. Я знаю, что мотивы мои были если не добрые, то самые невинные, и потому если въ глазахъ людей
