О РИФМѢ.
Если бы во времена Софокла и Горація появилась трагедія или ода съ рифмами, что сказали бы Греки и Римляне, эти превосходные цѣнители изящнаго въ мірѣ чувственности, къ которой относится и рифма? Подумали ли бы они, что рифма, въ теченіи вѣковъ, сдѣлается поясомъ Венеры, необходимымъ для важной, величественной Юноны, чтобъ плѣнять? Нѣтъ сомнѣнія, что тонкій слухъ этихъ народовъ, столь хорошо понимавшій всѣ таинственныя прелести ритма, содрогнулся бы отъ рифмы, какъ отъ непростительнаго варваризма! Говорятъ, рифма произошла отъ стремленія души къ симметріи во всемъ, даже въ звукахъ; если такъ, то она долженствовала бы родиться у Грековъ, кои довели пластику до совершенства, и донынѣ, въ исторіи Искусства, предо всѣми народами отличаются чувствомъ формы и симметріи. Мы упомянули о вѣкѣ Августа и — между тѣмъ — должны признаться, что находимъ первыя рифмы въ этомъ вѣкѣ, а именно у Овидія, хотя употребленіе ихъ и раз-
