вора в окончательную законную силу, мне кажется, также не могут быть устраняемы от свидетельства, если только актом помилования они восстановлены во всех правах состояния. Кроме лиц, подвергшихся известным наказаниям, соединенным с лишением права быть свидетелем, в силу 6-го пункта 371 ст. устраняются еще от свидетельства лица, отлученные от церкви по приговору духовного суда. Останавливаться на рассмотрении этого правила я не буду, так как, в настоящее время вряд ли можно встретить у нас лиц, подвергнувшихся подобному наказанию.
Случаи устранения от свидетельства, указанные в прочих пунктах 371 ст. основываются совершенно на других мотивах; перечисленные в них лица, если и устраняются от свидетельства, то никак не вследствие абсолютной неспособности их свидетельствовать вообще на суде, а только вследствие неспособности относительной свидетельствовать по известному делу, или об известных определенных фактах. Устраняются, таким образом, в силу 3, 4 и 5 пунктов 371 ст. от свидетельства: дети против родителей, супруги тяжущихся и духовные в отношении того, что им поверено на исповеди. Мотив устранения от свидетельства лиц, указанных в 3 и 4 пунктах, очевиден — это невозможность ожидать сколько-нибудь беспристрастных показаний от лиц, связанных таким близким родством с тяжущимися. Что касается собственно правила, выраженного в 3-м пункте, то я не могу не обратить внимания на неточность редакции его. По буквальному смыслу его — „устраняются от свидетельства дети против родителей“, можно, пожалуй, заключить, что дети должны быть устранены от свидетельства только в том случае, когда они должны показывать против родителей, но не в пользу их, т. е. когда на них делает ссылку сторона, ведущая процесс против их родителей, по не их родители. Но, понятно, что от детей одинаково нельзя ожидать должного беспристрастия в обоих случаях — должны ли они будут показывать в пользу или против родителей. Противоестественно вообще требовать показаний от детей в процессе, в котором участвуют их родители, потому что требовать от них показаний в пользу родителей — это возбуждать в них чувство пристрастия, а требовать показаний против родителей — это возбуждать в них чувство ненависти: apud concordes excitamentum caritatis, apud iratos viritamentum odiorum. Да и, наконец, по тем мотивам, на которых основано исключение, выраженное в 3-м пункте 371 ст., также можно заключить, что составители устава, при включении в него правила об устранении от свидетельства детей против родителей, одинаково имели в виду оба случая, как тот, когда дети должны свидетельствовать против родителей, так и тот, когда они будут призваны свидетельствовать в пользу родителей. По этим основаниям я, вопреки мнению Гольмстена (Учеб. гражд. суд., стр. 178), и полагаю, что в силу правила, выраженного в 3-м пункте, дети должны быть во всяком случае устранены от свидетельства, будут ли они призваны свидетельствовать по ссылке на них родителей, или стороны противной. Кроме того, я должен повторить здесь, что от свидетельства должны быть также устраняемы и дети незаконные — это на основании тех же соображений, которые были высказаны мной при рассмотрении правила 370 ст. Затем, как мне кажется, можно указать только единственный случай, когда дети не должны быть устраняемы от свидетельства по делу, в котором родители их являются стороной в процессе, это когда дело представляется в следующем виде: положим, в споре принимают участие один истец и несколько ответчиков, интересы которых в процессе, однако же, различны; истец указывает, как на свидетелей, на детей одного из ответчиков, которые однако же должны свидетельствовать не о фактах, относящихся до требований
